Вербальная репрезентация образа политики в политическом дискурсе. Прагмалингвистический подход
Шрифт:
В работах по исследованию политического дискурса можно встретить большое разнообразие приемов речевого манипулирования – от паралогических речевых приемов и нарушений постулатов (максим) общения до стилистических речевых приемов [Сорокина, 2016]. Для осуществления приемов речевого манипулятивного воздействия в политической коммуникации активно применяется большой арсенал разноуровневых средств языка и разнообразные способы их употребления в соответствии с заданной манипулятором целью, экстралингвистическими факторами, ситуацией общения, жанровой принадлежностью политического дискурса, его формы (устной или письменной, диалогической или монологической) и т. д. Выбор из имеющегося набора языковых единиц каких-то конкретных единиц и их особая актуализация в дискурсе дают манипулятору возможность контролировать подачу информации, навязывать адресату желаемое представление и мнение, вызывать определенную эмоциональную реакцию и мотивировать
В политической коммуникации необычайно важным инструментом власти для структурирования той «действительности», о которой идет речь, является выбор конкретной вербальной оболочки мысли, определенный выбор слов и выражений [Синеокая, 2012]. Существует целый ряд лингвистических явлений разных уровней языка, используемых политиками чтобы завуалировать свои истинные цели и обладающих сильным воздействующим потенциалом – например, политические метафоры, эпитеты, номинализация, эллипсис, особая интонация и другие речевые приемы воздействия на сознание реципиентов [Синеокая, 2012; Самарина, 2004б]. Разные исследователи выделяют разные наборы этих языковых единиц, а также отмечают, что речевое манипулирование часто осуществляется с помощью конвергенции фонетических, грамматических, семантических и прочих средств [Горло, 2004; Виноградова, Электронный ресурс].
С.А. Виноградова считает, что в качестве манипулятивного инструмента в речевой политической коммуникации может выступать любой языковой знак, который в определенном контекстуальном окружении способен оказать желаемое воздействие на адресата. В качестве речевых средств политики используют широкий спектр фонографических и лексических средств, разнообразные морфологические и тестовые категории, синтаксические обороты и конструкции [Виноградова, Электронный ресурс]. К наиболее распространенным фонографическим средствам она относит аллитерацию, рифмизацию, ритмизацию, пунктуацию, а также метаграфические средства (подчеркивание, выделение шрифтом, заглавные буквы). Лексические инструменты речевой манипуляции, составляющие наиболее большую область и чаще всего применяющиеся в качестве манипулятивных средств в политическом дискурсе, С.А. Виноградова классифицирует на три группы. Лексико-семантические манипуляторы включают номинализацию, метафору, метонимию, конверсивы, слова-амебы, неологизмы. К лексико-синтаксическим инструментам относятся перифразы и уточнение. Группа лексико-прагматических речевых манипуляторов представлена дейктиками, коннотациями, эфвемизмами, дисфимизмами, софистицизмами, варваризмами. Инструменты речевого манипулирования на грамматическом уровне – это и морфологические категории (например, выбор временной формы или залога глагола), и синтаксические приемы (эллипсис, параллелизм, инверсия, выбор коммуникативного типа предложений и др.).
А.В. Антонова, исследуя речевые манипулятивные средства в британском политическом дискурсе, уделяет внимание выделению и анализу речевых единиц на фонетическом, морфологическом, лексическом, синтаксическом и микротекстовом уровнях. В качестве основных манипулятивных единиц фонетического уровня она рассматривает интонацию и паронимическую аттракцию, два основных ритмообразующих воздействующих средства. Уровень морфем предоставляет манипулятору корневые и аффиксальные морфемы, которые тот в целях скрытого воздействия повторяет как в пределах одного предложения, так и в пределах одного микротекста. А.В. Антонова также отмечает, что наиболее богатым набором манипулятивных речевых средств обладает лексический уровень. Этот уровень располагает лексемами-номинантами, лексемами-ассоциантами, неологизмами, антономазией, супплетивными формами, эпитетами и многими другими лексическими единицами. На уровне синтаксиса манипуляция достигается с помощью метафорических словосочетаний и предложений, риторических вопросов, повторов внутри предложения и т. д. Микротекстовый уровень реализует манипулятивную интенцию при помощи анафорических повторов в параллельных синтаксических конструкциях [Антонова, 2011].
И.В. Самарина, исследуя особенности речевой деятельности политиков, выделяет две манипулятивные стратегии, к которым они прибегают в политической коммуникации – «создание круга чужих» и «создание круга своих». Каждая из этих стратегий представлена двумя тактиками, реализующимися при помощи манипулятивных языковых единиц лексического уровня. Тактика «создания образа врага» актуализируется посредством неопределенных, отрицательных, определительных местоимений, слов с семантикой недоверия и сомнения к оппоненту, существительных с экспрессивно-оценочным отрицательным элементом, оскорбительной лексики и ярлыков, иронических высказываний. Тактика дистанцирования представлена лексемами со значением отдаления и противостояния типа «оппонент», «оппозиция», «борьба», «конкурент», «противник» и т. д. К речевым способам выражения тактики
А.Л. Вусик, рассматривая речевую манипуляцию как вид языкового воздействия в политическом дискурсе, выделяет три основных уровня речевой манипуляции: фонографический, лексический и грамматический. Фонографический уровень представлен такими фонетическими средствами, как интонация, тембр, выделение голосом, паузы, аллитерация, рифмизация. Лексические манипулятивные инструменты составляют наиболее многочисленную и употребляемую группу средств речевой манипуляции, куда входят такие языковые явления, как номинализация, метафора, метонимия, «слова-амебы» или «прозрачные» слова, названия культовых фильмов, фразы из наиболее популярных песен и фрагментов рекламных роликов, известные высказывания общественных деятелей, политиков, афоризмы, перефразированные пословицы, эвфемизмы, дисфемизмы и многое другое. На уровне грамматики речевая манипуляция располагает богатым арсеналом морфологических категорий и форм, синтаксических оборотов и конструкций, различными видами вопросов, в частности риторическими [Вусик, 2015].
Итак, исследование современных работ по речевому манипулированию в политическом дискурсе позволяет составить перечень языковых средств, используемых в качестве средств манипулирования действиями адресата. Речевые манипулятивные ресурсы в политическом дискурсе представлены на разных языковых уровнях, выделение которых обусловлено типом и формой политической коммуникации, а также интересами исследователей. В большинстве работ выделяются единицы фонетического, лексического и грамматического уровней. Фонетический уровень располагает богатым арсеналом просодических средств таких, как интонация, ударение, регистр голоса, фонации, темп речи, паузы, ритм, рифма, аллитерация и др. Лексический уровень также предоставляет богатый выбор слов, словосочетаний, устойчивых выражений, среди которых есть оценочная лексика, неологизмы, заимствования, окказионализмы, эвфемизмы, жаргонизмы, фразеологизмы, паремии и пр., а также важная роль отводится их семантической составляющей, коннотациям, стилистической окраске. Богат инструментами речевого воздействия и грамматический уровень, его манипулятивные морфологические и синтаксические возможности также охотно используются в политическом дискурсе. К единицам морфолого-синтаксического уровня, использующимся в качестве речевых воздействующих средств относят различные грамматические категории – времени; наклонения, числа, залога и т. д., использование пассивного залога вместо активного, номинализацию, элипсис, упрощение или усложнение синтаксиса, инверсию, повторы (анафора, эпифора), аффиксальные морфемы с положительной или отрицательной семантикой, риторический вопрос, антитезу, многосоюзие, бессоюзие, анадиплосис, эллипсис [Зюбина, Леменова, 2015]. Считаем необходимым отметить, что для письменной формы политического дискурса также характерно использование графических языковых средств. Наиболее распространенными речевыми манипуляторами как в письменной, так и в устной форме политического дискурса, являются единицы лексического уровня. К средствам речевого воздействия также относят широкий спектр стилистических средств, которые могут относиться ко всем уровням языка (фонетическому, морфологическому, лексическому, синтаксическому и лексико-синтаксическому) [Сорокина, 2016], а также выбор микро и макроструктур текста, Речевая манипулятивность в политическом дискурсивном пространстве не всегда осуществляется лишь на уровне осознанного и обдуманного выбора политиком конкретных речевых форм, в которые он облекает свою идею при воздействии на реципиента. Зачастую речевые манипулятивные сигналы актуализируются в речи политика на автоматическом, машинальном уровне, употребляются «по привычке» как следствие его стереотипного речевого поведения. Таким образом, манипулятивность политического дискурса может быть изучена не только в рамках функциональной, но и в рамках скрытой прагмалингвистики – актуального направления современного языкознания, занимающегося исследованием проблем скрытого эффективного речевого воздействия. Неосознанное политиком-манипулятором манипулятивное воздействие, которое он осуществляет машинально, по привычке, проявляется в актуализации скрытых эмотивно-ориентированных и конативно-ориентированных речевых воздействующих стратегий [Матвеева, 1999]. Таким образом, в русле скрытой прагмалингвистики можно исследовать скрытые эмотивно-ориентированные и конативно-ориентированные возможности манипулятивных речевых единиц в политическом дискурсе, речь о которых пойдет в Разделе 2.
Конец ознакомительного фрагмента.