Верховная жрица
Шрифт:
– Главное – проведите меня через город.
– Он называется Шигаце. А почему Гонпо Джигме говорит по-английски?
– Потому что Гонпо Джигме дал обет не говорить по-тибетски, пока Тибет не будет свободен, – вывернулся Римо.
Бумба Фун перевел эти слова своим товарищам. Те одобрительно закивали, зацокали. Уильямс почувствовал некоторое облегчение.
Когда они приблизились к городу, из всех громкоговорителей грянула торжественная, похожая на марш музыка. Это был китайский национальный гимн: «Алеет Восток...»
Лицо Римо потемнело, он нахмурился.
– Замечательно. Теперь все горожане проснутся.
– Это великий день! – подхватил понявший его превратно Бумба Фун. Пока Римо ломал себе голову, как они смогут незаметно пробраться через город, Бумба Фун подал знак своим людям. Те вытащили из колчанов стрелы с продырявленными коробочками, натянули тетивы и выстрелили.
Свист распугал всех ворон, собаки отозвались на него громким лаем; не приходилось сомневаться, что его услышат все солдаты и агенты безопасности, не утратившие слуха.
– Что вы делаете? – воскликнул Римо.
– Возвещаем нашим угнетателям о твоем прибытии, о Покровитель Шатров.
– Вы что, с ума сошли?
– Китайцы разбегутся, как только поймут, что это ты, Гонпо.
– Мы и с места не успеем сдвинуться, как китайцы нас расстреляют!
Кхампа пожал плечами.
– Если нам суждено умереть вместе с тобой, да будет так.
– Вы все испортите! Бьюсь об заклад, что в следующей своей жизни ты будешь яком.
Кхампа просветлел:
– Яки – хорошие животные. Делают тяжелую работу, да еще дают молоко и мясо.
– Ты станешь безрогим трехногим яком. И у тебя будет тьма блох.
Кхампа склонил голову.
– Повелевай, о Гонпо, и мы выполним твою волю.
– Я должен пробраться через город так, чтобы китайцы ничего не заподозрили.
– Все будет, как ты скажешь.
– А потом мне надо как можно скорее попасть в Лхасу.
– Все будет, как ты скажешь.
– И никаких закидонов?
– Что такое «закидон»?
– Безрогий трехногий як.
– Никакие такие яки не будут мешать тебе в пути, о Гонпо. Ожидай нас здесь.
Римо спрятался за стеной и стал терпеливо ждать. Он терпеть не мог бездействия, но ничего другого ему не оставалось. Пусть и переодетый кхампой, он все равно выглядел типичным американцем, к тому же не говорил по-тибетски, поэтому сразу навлек бы на себя подозрение.
Ждать ему пришлось недолго. Раздался взрыв, кверху взвилось облачко черного дыма. Затем завыла сирена. Затарахтели частые выстрелы.
– Эти идиоты все испортили!
Однако появление бешено мчавшегося грузовика, переполненного кхампами, заставило его переменить свое мнение. Уильямс вышел на дорогу и, приглядевшись, заметил, что народу вернулось больше, чем уехало.
– Где вы подобрали этих ребят? – спросил Римо, на ходу вскакивая в машину и садясь на прибереженное для него пассажирское сиденье.
– Чуши Гангдрук везде и повсюду, – ответил Бумба Фун. – Китайцы даже опомниться не успели, как отправились на тот свет.
– Они все мертвы?
– Почти все. Остальным тоже скоро придет конец.
Грузовик развернулся и помчался к городу.
Вблизи город выглядел ничуть не привлекательнее, чем сверху. Они проносились мимо серых однообразных зданий. Тибетцы приветственно махали им руками и почти все показывали язык. Иногда Римо отвечал им тем же самым – высовывал язык.
По пути к ним присоединилось еще несколько грузовиков и один джип. Все они были переполнены шумливым людом.
Шигаце остался позади, и в городе опять загремели взрывы. Уильямс оглянулся. То тут, то там поднималось зарево пожаров.
– Зачем они сжигают свой собственный город?
– Он был построен китайцами. Теперь, когда Тибет обрел свободу, люди хотят жить в городе, возведенном их собственными руками.
– Тибет еще не обрел свободу.
– Теперь, когда вместе с кхампами и Гонпо Джигме бунджи-лама предъявил свои права на Львиный трон, это вопрос нескольких дней.
– Я надеялся, что мы въедем в Лхасу как можно незаметнее.
– Мы въедем в Лхасу так же незаметно, как выезжаем из этого города, – заверил его Бумба Фун. Кто-то пустил в небо свистящую стрелу, по-видимому, вместо фейерверка.
Римо устроился на сиденье поудобнее. У него было такое чувство, что он все же продвигается к своей цели.
А между тем горы как будто взывали к нему, и он почему-то тревожился. Как объяснить этот – такой сильный – зов?
Глава 34
Старому Тондупу Финтсо не спалось. Он беспокойно ворочался на шкурах яка, облаченный в свою темно-бордовую одежду, которую надевал очень редко. И размышлял, что же означает все происходящее.
Бунджи-лама – миг гар, белоглазый. Волосы, правда, шафранно-желтые, а это добрый знак. Но белые глаза?!
Ходили слухи, что бунджи-ламу отыскали в далекой Америке. Еще никогда тулку не находили так далеко от Тибета.
Размышляя обо всем этом, он так и не мог уснуть. На рассвете репродукторы начали изрыгать ненавистное: «Алеет Восток...» Музыка звучала с каким-то металлическим отзвуком. Тондуп Финтсо отбросил яковые шкуры и стал босиком бродить по прохладной Потале. Его обуревало сильное волнение.
Наконец он достиг покоев бунджи-ламы. Тяжелая деревянная дверь, несколько столетий назад доставленная на спинах рабов из Бхутана, была закрыта. Он приложил ухо к влажному дереву и прислушался. Внутри стояла мертвая тишина.
Тондуп Финтсо открыл дверь. Он знал, что петли скрипеть не будут, они и в самом деле не скрипнули.
Роскошные покои прорезал косой луч розового света. Постель на канге вся была разворошена. Не зная, что делать дальше, он растерялся. Сердце его бешено колотилось.