Верное сердце
Шрифт:
— Сколько же таких медведей тут может водиться? — спросил Алдо. — Что вообще с горами за этот год произошло? То вампиры, то упыри, то медведи, то чокнутый отшельник…
Мэльдан долго глядел вслед убежавшему существу с магическими глазами. Словно ждал от него нового рыка. Но тот не рычал.
— Собирайте все вещи, возвращаемся к своим, — приказал юный барон. — Все заметки мы сможем собрать в топографическую карту уже дома.
— Полетим домой ночью, без полноценного отдыха?
— Нарт, сначала доберёмся до своих. Нам лететь не меньше итты. Слушаем тишину, друзья.
Своих искали долго, до первых лучей солнца.
Оставшиеся члены отряда разделились на две части: половина, включая Нарта, хотела отправиться домой, половина — искать последнюю участницу экспедиции. Мэльдан решил не делить группу на две части, а, с трудом уговорив Нарта (как того, кто пользовался в отряде авторитетом), отправиться за чародейкой.
Летели долго. Один из грифонов постоянно приземлялся — сказывалось отсутствие качественного прокорма, особенно мяса. В голову Мэльдана закралась тёмная мысль, что можно попробовать откормиться «за счёт своих», ибо упыри съели далеко не всё. Ударив себя по лбу прямо на лету, он пришпорил грифона. Зверь возбуждённо застрекотал, металлические колёски с заострёнными шипами впились тому под перьевой покров. Командир охоты вырвался вперёд, остальные едва поспевали за ним, продолжая оглядывать округу.
Несколько остановок, облёт всей округи на расстоянии в несколько итт. Поиски шли скверно: во время одного привала чей-то грифон с размаху впился в дерево, насадившись головой на острые ветви. Нарт посадил чудом уцелевшего наездника к себе, Алдо навьючил его вещи. Ближе к сумеркам, когда люди продрогли от холода, несмотря на лётные куртки, а грифоны банально выдохлись, Мэльдан дал команду отдыхать.
В течение ночи чудовища устроили настоящую катавасию из разнообразных звуков. Кто-то выл, кто-то рычал, кто-то стонал (мужчина, хотя искали женщину-мага), вдалеке даже трещали деревья, будто их валили голыми руками. Двое наездников не смогли уснуть, им Мэльдан приказал дежурить следующие несколько часов.
С рассветом наступила драгоценная тишина. Проверив запасы, Мэльдан приказал подниматься на крыло.
***
Нарнетт продолжала бродить взад-вперёд, словно птица-попугай. Табия, таинственно улыбаясь, провожала её взглядом.
— Я не знаю такой игры, тётушка. Но давай поиграем!
Девочка принялась ходить точно также, подражая герцогине. Та остановилась, окинула её гневным взглядом и спросила:
— Издеваешься?
— Ты о чём? — ответила Таби, прекратив бродить. — Если тебе плохо из-за этого письма, то давай просто выкинем его!
— От этого письма, — Нарнетт взяла его со стола и наклонилась над девочкой, — может зависеть судьба моего герцогства. Один неверный шаг, и по нашей земле пройдутся огнём и мечом! Выжгут всё вплоть до северных гор!
— А если… — девочка потупила взгляд, скривила лицо. — Не отвечать?
— Молчание — знак согласия, так и сказано здесь.
— Кто же смеет угрожать великой герцогине, одной из двенадцати высших дворян королевства?! — удивилась
— Твои дальние родственники, как однажды заметил Нойрбет, — слегка недовольно процедила Нара. — Прошу, оставь меня. Поиграй с кем-нибудь.
— С твоим сыном нельзя играть, а дети придворных боятся меня. Я могу играть только со взрослыми.
— Табия!
Девочка недовольно помотала головой, но поклонилась и вышла из кабинета. Нарнетт тяжело уселась в кресло, взглянула в окно. Внимание её привлекла вереница грифоньих силуэтов, хотя наездникам было запрещено появляться над городскими стенами. У военнослужащих были свои вольеры, как и у заводчиков, в нескольких иттах от ближайших поселений. Чтобы не травмировать людей молодняком.
Она окунула перо в чернильницу, уселась за пергамент. Строки выводились сами собой.
***
Достопочтенному верховному герцогу Нортирара
Ваша светлость, принимая во внимание моё предыдущее молчание, прошу вас поставить себя на моё место. Вы — главный мятежник королевства, против вас выступает почти всё королевство. Против вас король, королева, церковь, ходят слухи — даже наши дражайшие союзники. Иные слухи говорят, что эльфы прислали с королём целый экспедиционный корпус, дабы усмирить ваш пыл. А мои земли находятся в самом углу королевства, почти в горах. С севера меня окружают неприступные горы Морнгерос, с востока — бурлящие воды Тёмного океана, с юга — вотчина нашей дорогой королевы, а с запада — земли вашего ближайшего союзника, Северного Барса. Ни я, ни мои подданные не ищем ссоры ни с вами, ни с королевой.
Мы с моими родителями много раз писали в столицу, просили разобраться, найти ответы. Нам искренне было жаль вашего отца, и мы также считали, что его гибель — не трагическая случайность, а результат столичных интриг. До нас также дошли слухи о тяготах, связанных со здоровьем вашей матушки. Если эти слухи правда, то примите мои искренние соболезнования. Надеюсь, её здоровье вернётся в норму.
Тем не менее, милорд, я считаю, что пускать кровь в королевстве — непозволительное действо. Всегда, даже в самых трудных ситуациях, нужно находить решения, компромиссы. Иногда — идти на уступки. Иногда — давить силой, но без большой крови. То, что успели натворить вы, прикрываясь благими намерениями, напугало всё королевство. Когда я была мала, мне удалось при королевском дворе познакомиться с вашим отцом. Алукирт был образцом чести и достоинства, настоящим управленцем, что не играет в политику и не бросается сентиментами. Вы — его копия внешне, я надеюсь, и внутреннее.
Вынуждена ответить категорическим отказом о своём приезде в столицу и принятии новой власти. Прошу также не беспокоиться об иных вещах. На письма других участников большой игры я отвечу тем же. Уважительным тоном, но тоном человека, что хочет мира. И хочет всего лишь указать вам на ваши действия, а не как-то уязвить вашу дворянскую честь. За свою честь мужчины свергают династии, а женщины — свергают пьедесталы. Прошу вас, оставьте мой пьедестал независимости в неприкосновенности. Хотелось бы дождаться мирных переговоров, на которых, если мне удастся выжить в начавшихся не по моей воле событиях, готова присутствовать я самолично.