Верное сердце
Шрифт:
— Хозяйка вернулась! Хозяйка! — крикнул он слегка диковатым акцентом в сторону руин.
— Кэрвдон, разбейте здесь лагерь, — приказала Нарнетт. — Помните, никакого освещения. Сир Орто, охраняйте меня. Ваши оруженосцы останутся здесь.
Рыцари кивнули, отдали приказы остальным. Медведь с гербом в виде зайца, оседлавшего улитку, двинулся следом за герцогиней и горным жителем.
— Что за чудаки могут жить в таком месте? — послышалось за спиной Нарнетт.
— Чем чаще она ездит сюда, тем меньше в ней остаётся человеческого, — продолжал другой
— Может, из-за отшельника того? Как с ним познакомилась, так и голову ей напекать стало, здоровье пошатнулось…
— Не знаю, но…
Разговоры прервала скрипнувшая дверь в донжон. Проводник поджёг фонарь невиданного стиля, жестом позвал внутрь и сам захлопнул дверь за медведем.
— Госпожа, не могу понять, почему я иду с вами, — проговорил рыцарь.
— Как один из пяти, что дали клятву, вы должны видеть всё сами, сир Орто.
— Здесь погибли три чародея… — продолжал он. — От вампиров. Если мы вдвоём, значит, мне следует молиться?..
— Всё несколько сложнее, — отвечала дворянка. — Идите за мной. Меня они не тронут, а вас я прикрою.
— Тогда зачем же нужен я? — спросил Орто, тяжело шагая за Нарнетт и проводником.
— Чтобы рассказать всё остальным четырём. Точнее — двум, а те пояснят последним.
Двигались сквозь вереницу коридоров и пустынных, наполненных пылью и мхом залах. Нарнетт оглядывала обстановку, кое-где виднелась мебель, старая, потрескавшаяся. Но ею пользовались. Пару раз на глаза попадались шкафы, наполненные какой-то литературой (на обложках не было ни названий, ни картинок). Однажды они прошли через обеденный зал: на древнем столе убранство немногим отличалось от убранства пиршественного зала её собственного дворца. Однако ни следа местных жителей.
— Вам туда, — проводник встал у двери, словно глашатай. — Я не могу входить. Ваш спутник может. Но пусть будет осторожен. Он очень тёплый, гораздо теплее вас.
— Неужели пробудился великий лорд?
— Нет. Кое-кто похуже, герцогиня, — проводник сверкнул нечеловеческими вспышками в глазах.
Дверь тяжело поддалась сиру Орто. Зал, что удивило гостей, располагался под открытым небом, наверху замелькали звёзды, появился едва уловимый лунный свет. Приборов освещения здесь не было, потому сир Орто зажёг фонарь поярче и пошёл вперёд. Нарнетт схватила его за рукав, потупила взгляд. Он кивнул тяжёлым шлемом, отдал фонарь и стал её тенью.
Даже без фонаря она видела, что впереди было некое подобие пьедестала. На пьедестале находился длинный стол, за которым сидели застывшие фигуры. Одна фигура — во фраке, остальные — в лохмотьях.
— Вы ждали меня? — кинула она, продолжая медленно идти вперёд.
В ответ ничего. Только звон медвежьих доспехов дополнял мрачное молчание.
Девушка поставила фонарь на стол и отступила на пару шагов. Фигуры разглядывали её с интересом. Женщина неопределённого возраста одним из длиннющих своих когтей чесала переносицу. Нарнетт удивило это. Мертвецы не имеют нервов. Выходит, сохраняются какие-то
— Это жертва? — прозвучал могильный бас слева.
— Нет, важный свидетель, — ответила Нара. — Сир Орто, надеюсь на вашу выдержку. Прошу молчать.
— Здесь обитает целый выводок, дитя, — продолжал низкий мужской голос справа от баса и слева от женщины. — Мы не всегда способны уследить за ними, а ты привела сюда живого.
— Я тоже живая.
— Уже нет, — флегматично ответило существо во фраке, что сидело справа от женщины.
Орто скрипнул доспехами. Нарнетт скорчила страшную гримасу недовольства, но местных это не впечатляло. Краем глаза она заметила, как что-то приземлилось на парапет, венчающий зал. Зрители, подумала она.
— Мне нужна моя прабабушка. Я хочу поговорить с ней.
— Говори, правнучка, — вступила женщина справа.
— Ты не Эндаррия! Я не знаю тебя и знать не хочу!
— Значит, семья для тебя — звук пустой? — флегматично продолжал бас слева.
— Безымянная семья — уж точно. С кем имею честь?
— Кортлеус Мэссир, правил герцогством во Вторую Эпоху, — представился бас слева.
— Лорлин Картнур, любовник герцогини Мардалиэллы Мэссир, — продолжало чудовище справа от Кортлеуса. — Продан ею сюда в обмен на возвращение человеческого облика почти перед самой Великой войной.
— Род баронов Картнуров угас столетия назад… — шепнула Нарнетт сиру Орто.
— Ахайра Мэссир, — представилась третья по счёту фигура. — Правила герцогством в самом начале Третьей Эпохи.
— Модерик. Бастард, — закончил знакомство последний местный обитатель, что носил фрак. — Добровольно избрал этот путь, ибо остался без наследства. Да, дитя. Даже бастарды помечены проклятьем.
— Эндаррия говорила, что многие избирают этот путь. Сколько же здесь моей родни покоится, а также тех, кто как-то с нею связан?
— Неважно, — ответил бас. — Цель прибытия?
— Внутри моей головы сидит какое-то существо. Не знаю, что это. Но это что-то внушает мне, что для меня только один путь. В ваше логово. Дворец станет для меня могилой. Рано или поздно кто-то прознает про это, меня сожгут. Я хочу быть человеком, хочу общаться со своим сыном, как прежде. Во мне угасла страстность, теряется женственность. Почти пропал аппетит, а вино действует, как снотворное. Психика фактически сломана, я сдерживаю себя, чтобы не совершить какой-нибудь зверский поступок и… Хочу узнать у вас, если позволите.
Они молчали. Только скрип доспехов и шелест крыльев сидящих на парапетах гаргульями упырей наполняли зал какой-то жизнью.
— Раньше я могла только догадываться. Боялась признать сама себе, даже думать об этом. Но сегодня увидела у Коленетта, моего сына, один из своих симптомов. Он также проклят. Вы знаете, как работает проклятье?
— Эндаррия не поведала тебе? — спросил Модерик.
— В общих чертах, — отвечала Нарнетт. — Я знаю то, что рано или поздно представитель нашего рода должен встать перед выбором. Быть человеком или одним из вас.