Верное сердце
Шрифт:
– Это конский волос, дитя. Я отказался от ваших благ давным-давно. У вас это называется, кажется, консерватизмом. За своих людей не волнуйся, они связаны, сидят у меня в погребе. Пускай научатся сначала хорошим манерам, ведь можно мирно поинтересоваться, кто мы, а не выставлять арбалеты и мечи напоказ. Табурет, дитя. Садись.
Герцогиня послушалась, но удивления скрыть не могла:
– Вы… Не могу понять…
– Можешь обращаться ко мне на ты. В этих горах все равны. Плевать, герцогиня ты или старый отшельник. Да, я представитель лорунал, коренного народа людей этого материка. Поселился
– Лорунар… В первый раз слышу… Почему мы раньше не знали про вас?
– Нас очень мало.
– Почему?
Отшельник не отрывал взгляда от миски, которая постепенно наполнялась странными травами и стеблями длинных растений, похожих на вырвиглазку.
– Потому что сначала нашу свободную страну уничтожили эльфы, когда они контролировали значительную часть этого материка, а затем нас добили негуры, величайшая нация людей этого мира. По правде сказать, мы сами никогда не считали себя людьми. И не бойся, мои болячки не заразны.
– А насколько вас мало? – герцогиня нарушила серьёзное правило этикета, без спроса взяв со стола несколько травинок и корешков для изучения.
– Тот, что похож на куриную лапу, – это ибитовый корень, – заметил отшельник. – Можешь съесть один, мне не жаль. Он помогает пищеварению. Растёт только в горах.
– У меня всё хорошо с пищеварением… – Нарнетт отложила травинки и корешки в сторону.
Она всё ещё боялась отшельника. И его мир.
– Твоё право, дитя. Отвечая на твой вопрос… До дюжины, возможно. Я, конечно, не лазал по горам Тахон, которые вы называете Морнгерос, но уверен, кто-то из моих родичей живёт на восточных побережьях Кахалари – или Апалаи, как говорят в вашей стране. Земли, между вашим королевством на юге и…
–…королевством магов Акадар Фрадур на севере, я знаю.
– Там не только маги живут, – отшельник осмотрел содержимое котла, добавил туда настойку со стола. – Ещё гномы, гремлины, полурослики. Чудные коротышки такие.
– Чудные… Народ гномов зовётся мранками, их государство так и называется: Мранкирское царство. Хмм… Вы… То есть ты заговариваешь мне зубы?
– Разумеется. Я успокаиваю твою психику. Ты ведь напугана. Ожидала увидеть здесь очередного лесного колдуна, а нашла какое-то человекоподобное чудовище.
Нарнетт задумалась, ещё раз оглядела великана, напоминающего друида.
– Ты похож больше на человека, чем на монстра, – сказала она. – И в мыслях не было назвать тебя…
– Но это правда. Даже знахари, что отправили тебя ко мне, так считают. Я столько раз предлагал им переселяться ко мне в Дер'юхар. Но они всегда вежливо отказывались. Я бы защитил их, несмотря на опасности, что царят в вашем герцогстве. Навроде охоты на ведьм.
– А зачем они тебе здесь?
– Я хотел учить их постигать законы нашего мира. Законы сотворения первичной ткани. Не хотелось бы оскорблять вашу науку, но даже уничтоженный мой народ понимает в устройстве этого мира куда больше, чем все ваши развитые государства вместе взятые. Хотя мы не строили университетов, как люди, не извлекали информацию из опыта горного и промышленного дела, как карлики, и не говорили с природой, как эльфы.
– Вы бережёте свою мудрость из поколения в поколение?
– Можно и так сказать, – Абалтун продолжал размешивать травы в глиняной миске. – Но, уничтожив и ассимилировав остатки нашей цивилизации, вы, крупные народы людей и иных гуманоидов, потеряли духовного наставника в этом мире. Вы слепы, ибо вести вас некому.
– А ты? – Нарнетт оглядывала древесные полки. – Ты ведь тоже человек, почему говоришь в третьем лице?
– Больше не человек. И я один. Один не может изменить этот мир. Даже если бы я владел божественной силой. Здесь нужен круг богов, чтобы держать этот мир в узде. Ты всех богов знаешь, дитя?
– Всех. Но мы, вайны, ведь…
– Да, Пировинас'Актуарен, Чтец и Хранитель законов, является для вас отцом всего мира и других богов. Но он лишь один из братьев и сестёр по Ахаласте, Колизею миров. Вы за тысячи лет никак не развили свою религию, и Пир, то есть вы, стоит над другими богами. Как вы, люди, стоите над другими народами.
– Ахаласта? Колизей?.. А что это? – спросила девушка.
– Вечная стоянка богов. Там они остановились, когда сотворили жизнь и бытие в нашем мире. Оттуда они наблюдают за всем, что происходит в этом мире и в других, в которые они вдохнули жизнь и смерть. Да, девочка. Не удивляйся. Смерть – такая же часть сущего.
– Мертвецы… Часть нашего мира?..
– Так мы подходим к цели твоего появления здесь, Нарнетт, – заявил Абалтун, скинув намешанные травы в булькающий рядом со столом бульон. – Кошмары, что мучают тебя и десятки знатных людей по всему королевству. Я не знаю, кто их сотворяет, но знаю их природу. Знаю их сущность. И зачем они нужны.
– Знаешь? Откуда? – вновь спросила она.
– Так мне ответил этот мир. Я увидел это, взглянув на звёзды в одно из последних полнолуний. Увидел, взглянув на то, как изменяется течение одинокого ручья на западной границе Дер'юхара. Увидел, поговорив со своей умершей двести лет назад дочерью. Говорил я с ней год назад.
Нарнетт испуганно отодвинулась от отшельника. Ясность его звероподобных карих, но всё ещё человеческих глаз позволяла судить о том, что Абалтун был не безумен. Напротив. В его взгляде девушка видела целые поколения мудрости, накопленной его народом. Отшельник знал, о чём говорит.
– Твоя дочь… Ты говорил с её духом?
– В вашем понимании, да. Она поссорилась со мной и переехала жить на запад, в пустоши Кахалари, когда мы с ней жили на востоке. И стала ожившим мертвецом. А я попытался снять с неё клеймо некроманта, что убил её и зомбировал. У меня почти получилось. Её душу я почти вырвал. Даже успел поговорить с ней.
– И… Что… Не могу поверить…
– Я говорил не с мертвецом, дитя. Я говорил с духом своей дочери. Духи мёртвых пленяются в мёртвом измерении. Дочь рассказала мне, что терзающие вашу страну кошмары насылаются каким-то могущественным существом. Потому что в измерении мёртвых она видела такие же кошмары. Как и другие души.
– Для чего, ради Всеотца?!
– Какое-то могущественное существо хочет перенастроить вас, людей. Хочет подчинить вас своей воле. Я полагаю, использовать ваше королевство в своих целях.