Верное слово
Шрифт:
Сима видела огонь – алое пятно, отскочившее искрами от внезапно упавшего щита. Кто-то кричал, голос был знакомый, но сейчас это оказалось не важно. Она узнала. Узнала связку – Гречин и особенное, Витино, против брони. Не урони председатель Матюшин щит – горели бы сейчас, как факелы, Лена и какой-то ненормальный, влетевший за периметр без капли магии в крови. Даже угоди его удар в Симу – она бы не умерла. Но было бы больно, очень-очень больно.
– Что же я тебе такого сделала, Витенька?!! – крикнула Серафима, но зверь, в которого превратил её Юрген Вольф, лишь оскалил клыки и зарычал, готовясь
И тут кто-то ухватил Симу за руку. Тот самый сумасшедший, что прибежал спасать Лену. Серое пятно среди многоцветья магии, сплетающейся вокруг, свивающейся в тугие кольца.
Сима хотела стряхнуть его, как навязчивую муху, – и не смогла. Странный бесстрашный человек словно пил её силы. Цветовые пятна затягивало в маленькое серое, и они пропадали там без следа и всплеска.
Ярость сменилась усталостью. Сима покачнулась, но устояла. Снова попыталась смахнуть с запястья руку странного похитителя магии, но хватка у него оказалась железная. Серафима села на траву, поникли крылья.
– Убей! – крикнул Юрген, чувствуя, что теряет контроль над телом мага. – Убей его и того, кто тебя предал!
Но алое покрывало ярости продолжало редеть. Цветные пятна магии поблекли. Сима зажмурилась, чувствуя, как, захлёбываясь нерастраченным гневом, тонет где-то в глубине её сознания Юрген Вольф – преданный последним из тех, кому он попытался довериться. В ушах нарастал далёкий гул, словно за холмом входил в поворот поезд.
Серый человек отпустил её руку.
Товарищ Иванова открыла глаза.
Над ней было небо. Серое, блеклое, растрёпанное. Таким же серым и растрёпанным было лицо Ивана Степановича Ряполова, склонившегося над ней.
– Серафима Сергеевна, – проговорил он хрипло. Нижняя губа его дрожала. – Живая?
Так легко было ухватиться за это видение. Такое же нереальное, пустое, ложное, как и все остальные. Но Симе хотелось только спать.
– Нет, – шепнула она тихо. – Больше – нет.
Гул поезда нарастал с каждой секундой и, наконец, накрыл Симу, заставляя сердце трепыхаться ему в такт. Она снова лежала у окна в поезде, который в очередной раз возвращал её в Карманов – снова простить, снова быть преданной. Серафима выскочила в тёмный тамбур, распахнула лязгнувшую дверь. Но прыгнула вниз, навстречу перемалывавшим прошлое колёсам, ей не позволили. Чья-то рука, тощая, жилистая и невероятно сильная, схватила её за запястье.
– Зинаида Сергеевна, позвольте представиться. Первый заместитель председателя Комитета государственной безопасности Иннокентий Януарьевич Верховенский.
Кажется, Ряполов кричал что-то, тормошила тело Симы подбежавшая Лена. Кричали, требуя поднять щиты, другие «серафимы». Санитары укладывали на носилки пострадавших. В суматохе лишь двое обратили внимание на появившийся на горизонте вертолёт – Потёмкин и Решетников.
– Уходите, товарищ Потёмкин, – бросил старый профессор, опуская руки, чтобы удобнее было гнать силу в ладони. – Я затру след и прикрою. Вас в этой операции не было. Вы умерли, поэтому – обратно, в Рязань. У наших помощниц хорошие легенды, а потом я придумаю, как их спрятать…
Виктор сомневался только минуту. Бросил взгляд на неподвижно лежащее тело Симы, над которым замерли, обнявшись, Солунь и ненормальный механизатор с даром поглощения силы.
– Сами знаете, нет её больше, – зло бросил Решетников. – Уходите.
Виктор побежал, припадая
– Чисто! – крикнул кто-то из магов, проверявших магометрию. – Развеяли! Можно снимать щиты. Хватит простых заградительных.
Некто в небе словно услышал эти слова. Вертолёт пошёл на посадку в центре поля и опустился совсем рядом с телом погибшего мага.
Высокий худой старик с брезгливым выражением на лице выбрался из вертолёта, мазнув цепким надменным взглядом по собравшимся, и уверенным шагом направился к мёртвой женщине.
Лена преградила ему дорогу, но – видно, Решетников шепнул ей что-то по магическому каналу – отступила в сторону.
Жуткий старик снял свои круглые очки и принялся неторопливо и осторожно протирать их, впившись невидящим взглядом в бледное лицо Серафимы – сканировал остаточные токи и фон. Потом он неторопливо опустился на колени перед телом, обхватил голову мёртвой длинными бледными пальцами и, склонившись, припал бескровными губами к её лбу.
Поезд покачивало. За окнами неслась куда-то серая мгла. Верховенский придержал дверь, и Серафима вошла в вагон. Там было шумно. Из ближнего купе донеслись голоса, смех.
– Фройляйн Ангел! – крикнул знакомый голос. – Идите к нам, милая фройляйн. Война окончена. Мы едем домой!
Но Сима только махнула неуверенно рукой весело болтающим «зигфридам» и прошла мимо. В конце коридора у открытого окошка стояла Саша – такая, какой она была до последней успешной трансформации: слишком коротко стриженная, растрёпанная, совсем юная. Она подставила лицо ветру и прикрыла глаза.
– Саша! – крикнула Сима, хотела махнуть рукой, но остановилась. Поезд качнуло. Верховенский придержал её под локоть. В другом купе спорили двое молодых магов – Серафима узнала голубую соколку одного из них. Последний раз она видела её через тёмную воду Кармановского болота.
– А вот и ваше купе, Зинаида Сергеевна. А может, мне называть вас иначе? Возможно, товарищ Зиновьева? Иванова как-то слишком просто для вас. А вы женщина сложная… Так долго водили всех за нос. И институтских профессоров, и моих сотрудников. Домработница, подумать только! С двадцатью по Риману мыть посуду и стрелки на брюках отглаживать. Видно, сильно вы его любили?
Серафиме не нравилось желчное лицо старика, как-то пробравшегося в её предсмертное видение. Она отвернулась и стала смотреть в окно, за которым неслись смутные серые тени.
– Он ведь всех вас предал, дорогуша, – не меняя ласкового тона, проговорил Иннокентий Януарьевич. – Вы, верно, хотели отомстить ему, раз позволили герру Вольфу завладеть вами? Но разве убить – не слишком просто для того, кто сделал всё это с вами, вашими подругами, с теми молодыми людьми, что ругаются уже который год в соседнем купе? Я могу дать вам месть, которая станет расплатой за всё. Возвращайтесь в мир живых и работайте со мной. Мы… – Глазки старика заблестели. Крылья тонкого горбатого носа расширились. Он предвкушал победу. – Доверьтесь мне, и я подарю вам жизнь. Новую жизнь. Свободу от прошлого и новые возможности. Поверьте, того, что предлагаю я, не даст вам больше никто. Потёмкин думает, что может спрятаться от меня. Уважаемый профессор Решетников уверен, что можно водить за нос государственную безопасность… Но они очень ошибаются.