Вернуться до катастрофы
Шрифт:
В кухню вбежал пес Шевина, следом ввалился и сам хозяин с нанизанной на леску рыбой.
– Пошли, Кира! Нам далеко идти, - Таир поднялся.
Глава шестая
Встречи
Черное небо, усыпанное звездами, казалось совсем близким. Кира узнала ковш Большой Медведицы. Небо выглядело родным. Пахло йодом и ночной фиалкой. Море шуршало галькой на берегу. Было чуть прохладней, чем днем.
– Мы не можем лететь?
– Кира расправила крылья.
– Не боишься?
– Уже нет.
–
Они прошли по развалинам, периодически взлетая невысоко над землей, облетая груды камней на месте бывших зданий. Там, где когда-то была набережная, можно было идти пешком. Таир взял за руку Киру, притянул к себе, обнял крылом и прошептал в ухо:
– Притворимся влюбленными. Так менее подозрительно.
Он подлетел к раскидистой кроне ленкаранской акации, оторвал веточку, усыпанную метелками розовых цветов, поднес Кире и снова ее обнял. Кира почувствовала тепло мускулистого тела и испугалась. Чтобы как-то отвлечься, стала внимательно рассматривать освещенные луной развалины города. Ей показалось, что местами дерн, покрывший остовы домов, шевелится, что из-под камней за ней следят чьи-то глаза, злобно поблескивая в темноте. Она вздрогнула и тесней прижалась к Таиру. Вдруг с торчащего обломка крыши взлетела ворона. Она громко каркнула, пролетая над их головами. Кира остановилась - сердце затарахтело так быстро, что идти не было сил. Таир подхватил Киру на руки и понес, приговаривая:
– Да что же ты за человечек такой, а? То, чуть что и - в полет, то в обмороки падаешь от всякой ерунды!
– Я - безбашенная, - ответила Кира, - поставь меня.
– Погоди, нам кто-то идет навстречу.
Он сильнее прижал к себе Киру и наклонился ближе к лицу. Кира увидела огромные глаза с широкими зрачками и испугалась еще больше.
– Загулялась молодежь, - то ли спросил, то ли утвердил низкий мужской голос.
– Ага, - весело ответил Таир.
– Погоди, это ты, Таир?
– Я, путник, с молодой женой. Домой иду. Устали. Как там моя сестра?
– Давно не видел. Как только родители умерли, так больше и не видел.
– Надо будет разобраться со смертью родителей, - громко сказал Таир, - с чего бы еще не старые, здоровые люди умерли в один день?
– Разберись сынок, разберись.
Кира не видела собеседника Таира, она притворилась спящей, положив на плечо голову, но услышала звуки шаркающей походки и, когда человек прошел мимо, приподнялась и посмотрела вслед. В свете луны увидела седую голову и короткие, растрепанные крылья.
– Что это с ним?
– спросила она.
Таир оглянулся.
– Эй, старик, я не узнал тебя. Постой.
Мужчина встал, не оборачиваясь и не поднимая головы. Таир подошел, продолжая прижимать к себе Киру, чтобы не показать ее лицо собеседнику. Наклонился, вглядываясь. Старик поднял бесцветные неулыбчивые глаза.
– Максимыч?
– удивился Таир.
– Что это с тобой?
– Длинная история, сынок. Иди и будь осторожен. Плохо тут у нас, плохо...
Старик пошел дальше, Таир долго смотрел ему вслед. Больше они никого не встретили. Свернув сразу перед поворотом на Тонкий мыс, в переулок, Таир быстро поднялся в гору, остановился около небольшого дома с увитым диким виноградом крыльцом. Не спуская с рук задремавшую Киру, уютно устроившуюся на руках, открыл дверь своим ключом.
– Просыпайся, женушка, - громко сказал Таир и прошептал в самое ухо: - Надо посмотреть, все ли в доме в порядке.
***
Порядка в доме не было. Таир закрыл входную дверь, повернул выключатель. Свет не зажегся. Из выдвижного ящика шкафа, стоящего в прихожей, Таир достал свечу, зажег. На полу валялись перевернутое ведро, куртки и плащи. Пахло застоявшейся пылью и мышами.
Осторожно переступая через весь этот хлам, держа в вытянутой руке свечу и не выпуская руку Киры, Таир пошел вперед. Сначала показалось, что кто-то ходит в дальней комнате, оба застыли, прислушиваясь. Тишина. Через дверь справа виднелась кухня: битая посуда на полу, перевернутые кастрюли. Зловонная лужа скисшего, с огромной пушистой шапкой серой плесени, борща прямо перед раковиной, из-под которой каплями сочилась вода. Таир даже заходить туда не стал. Посветил, посмотрел и пошел дальше. В спальне Даны тоже царил беспорядок. Таир понял, что сестра боролась. На полу валялись разбросанные и порванные простыни, следы крови на них темнели бурыми пятнами. В гостиной было бы чисто, если бы не перевернутые книги.
– Что же они искали?
– прошептал Таир, осматриваясь.
В спальне родителей вывернуты только тумбочки. Шкаф не тронут, хотя дверцы распахнуты. Одежда висит ровными рядами, так же аккуратно разложены майки и постельное белье. Таир задернул шторы.
Две кровати, стоящие параллельно, застелены шелковыми покрывалами. Между кроватями тумбочка, на ней заложенная закладкой книга. Под кроватями домашние тапочки, на стуле возле одной кровати цветастый ситцевый халат. Создавалось впечатление, что люди вышли по делам совсем ненадолго. На стене портрет, написанный простым карандашом. Счастливые молодые люди и двое детей. Кира поняла - Таир за спиной отца, лет десяти, и Дана на руках у матери, лет трех. Таир проследил за ее взглядом, пояснил:
– Это в монастыре. Когда я туда улетел. Все летели. Даже маленькая Дана.
Кира почувствовала легкий укол зависти. У них фотографий в доме не было. Все на каких-то электронных носителях.
– Спать будем здесь. Во-первых, я думаю, молва быстро разнесет, что я приехал с женой. Так что, лучше пусть знают, что мы спим в одной спальне. Ты ложись, я займусь уборкой на кухне.
Кира кивнула. На ней были все то же парео и купальник.
– Кстати, выбери себе одежду. Здесь все материно. Даже хорошо: будешь смотреться чуть старше. И сразу видно, что одежда наша. Слышь, как мы замаскировались?
– он улыбнулся.
Кира опять кивнула.
– Да ты почти спишь уже, - заметил Таир, - спи. Я пойду на кухню.
Кира уснула моментально.
Таир прошел на кухню, открыл окно настежь и стал собирать мусор. Периодически, взяв в руки какой-нибудь черепок, он застывал, вспоминая мать, ее ласковую улыбку. Она любила кухню. И то, что здесь творилось сейчас, Таир воспринимал как кощунство, насмешку. От этого становилось больно. Наконец, вся битая посуда была собрана. В ведро отправилась и скисшая лужа с пола. Немного подумав, Таир поставил ведро с мусором на окно, а сам принялся мыть полы. Он услышал шорох, оглянулся - ведра с мусором на подоконнике не было. Выглянув, он увидел удаляющуюся на крыльях фигуру. Кто это был, не рассмотрел. Сначала хотел кинуться следом, но передумал. Он уже почти домыл полы, когда снова послышался шорох от окна. Оглянувшись, Таир увидел, как на подоконник садится молодой мужчина со светлыми курчавыми волосами почти до плеч, перехваченными через лоб тесемкой. Рядом с собой он поставил пустое ведро.
– С луной тебя, друг!
– сказал с улыбкой посетитель.
– Вот, решил помочь.
– Нико!
– Таир подскочил и кинулся к окну, обнял парня, неуклюже расставляя в стороны грязные руки, - как ты?
– Нормально. Ты-то как?
– Плохо.
– Я видел, ты пришел не один.
– А, то жена. Спит. Умаялась совсем. Я вот сестру не найду. И мать с отцом как-то странно, в один день, мне сказали, умерли. Ты ничего не знаешь?
– Говорят, угорели?
– Почему девчонка не пострадала?
– Таир смотрел в глаза друга и чувствовал: надо быть осторожнее.