Вернуться
Шрифт:
– О! Апка!
Флоранс хихикнула.
– Понятно, - Катрин удерживала перчатку на макушке. – Апка для мамы. Ну, да, - сойдет для сельской местности. Давайте-ка мама все-таки нормальную шапочку наденет.
– Но! – строго сказал Рич и погрозил пальчиком, так очевидно копируя манеру самой Катрин, что Флоранс снова засмеялась.
– Ай, какие мы строгие! – Катрин сгребла близнецов в охапку, они оказались на коленях мамы, началась буйная "скачка-тряска". Дики пищала, мама улюлюкала, Рич ухал и тянулся к свалившейся перчатке, дабы немедленно водрузить ее на место - всем было весело.
Катрин сходила в каюту, надела черно-белую нарядную, хотя порядком уже потрепанную шапочку. Близнецы пыхтели на одеяле - каждый по локоть
– Кэт, они друг другу глаза выдавят, - взмолилась Флоранс.
– Вот еще. Они сообразительные, - Катрин все-таки подняла детей, поставила на планширь кокпита. Близнецы присмирели, разглядывая проплывающие берега.
– Кэт, я сознаю что детям необходимо физическое развитие. Но, по-моему, ты слишком поощряешь борьбу. Маловаты они еще для боевых искусств.
– Из всех искусств для нас сейчас важнейшее – горшок. А борется это хулиганье само по себе, я лишь направляю энергию в относительно безопасном направлении. Кстати, драться, надо отдать должное, они не пытаются. Система опознавания "свой-чужой" работает исправно, и никто их этому не учил. Молодцы, - Катрин придержала вознамерившуюся отправиться к борту Дики. – Развиваться дальше будем гармонично. Танцы-шманцы, культура речи, этикет и вышивание, - это за вами, миледи. Плаванье, верховую езду, выдавливание глаз и прочие интересные штуки освоим в свободное от музицирования и рисования время.
– Ой-ой, что-то верится с трудом. Полагаю, малыши от культурных бесед будут немедленно впадать в дрему. Тем более, ты их будешь загонять как профессиональных спортсменов. Как несчастную Рату, - сплошные отжимания с утра до вечера.
– Белку пришлось перевоспитывать. Впрочем, ей было не в тягость. Рата бодрая сообразительная девчонка. А что, принц вспоминает? – Катрин кивнула в сторону люка - Жо отсыпался в каюте после утренней вахты.
– По-моему, он сам не сознает, как часто островитяночка в его разговоре всплывает. Кэт, кажется, мой сын сожалеет, что ему не с кем вести нравоучительные беседы.
– Нормально. Проверят чувства. К тому же Ратка повзрослеет внешне. В возрасте Жо, мальчикам присуще уделять внимание, хм, женским округлостям.
– Кэт, ты неисправимо вульгарна. Никакого уважения к чистым и романтическим чувствам.
– Нету, - согласилась Катрин. – И уважения нету, и вульгарности на десятерых хватит. Но, заметь, я мальчику ни на что не намекала. Он самостоятельный, волен сам думать и решать. Прости, вырос твой сын, Фло.
– Я уже поняла, - Флоранс вздохнула. – Рич, хоть ты мамочку не торопись оставлять.
Ричард посмотрел обнадеживающе. Серьезно посмотрел. Поскольку бровки остались озабоченно приподнятыми, Катрин спохватилась:
– Э, постой, гвардеец! Давай-ка, до сосуда потерпим.
За спиной протестующее взвизгнула оставленная Дики. Катрин с сыном в руках скатилась по трапу. В каюте Рич уселся на горшок и немедленно задумался о вечном. Торопиться в серьезных делах он решительно не желал.
Через минуту появилась Флоранс с дочерью:
– Нам, конечно, тоже понадобилось.
Теперь близнецы сидели рядом. Ричард мечтал, Дики с завистью разглядывала горшок брата. Оба произведения гончарного искусства были приобретены в Глоре и различались лишь рисунком, но девчонка неизменно находила горшок под попой брата более привлекательным.
В открытый иллюминатор дышала река, слышался мягкий плеск волн, обрывки разговоров на драккаре.
– А Мышка на "Собаке" прижилась, - заметила Катрин. – Как бы насовсем не переквалифицировалась в пиратские коки.
– Ты думаешь, - она может?
– Нет. Я шучу. Но мужская компания ей полезна.
Когда команда "Квадро" начала оказывать посильную помощь на веслах драккара, Мышка тоже попробовала свои силы. Наблюдая за ее стараниями, грубые глорские моряки покатывались с хохоту, -
– Какой лектор пропадает, - с сожалением сказала Флоранс.
– Почему пропадает? – Катрин кивнула на ерзающих на горшках близнецов. – Вот слезут наши герои, и будет Мышке кому свои энциклопедические знания передавать. Дашку тоже к делу приставим, - пусть животноводство преподает. Это же надо, - у горожанки и такая тяга к скоту.
– Думаешь, она вернется?
– Ручаться не буду, но почему бы и нет? Свиней разводить у нас куда как удобнее, чем в Замоскворечье…
Катрин тоже читала лекции. По спецпредмету. "Туда и Обратно" или "Пространственно-временной континуум и безвизовый туризм". Тьфу, - трудно даже основы теории изложить. А кто их знает-то, основы? Катрин старалась делать упор на конкретные рекомендации по Переходу и выживанию по месту прибытия. За Дашу с Лохматым можно было особенно не волноваться, но адаптация доктора внушала определенные опасения. Шутка ли сказать - Дуллитл не был на исторической родине почти сотню тамошних лет. Многое изменилось. Пришлось читать краткий курс новейшей истории Соединенного Королевства. Тут неоценимую помощь оказала Флоранс, неоднократно бывавшая в Британии, и в отличие от подруги, способная внятно рассказать о Маргарет Тэтчер, скачках, собачьих бегах, и фондовой бирже. Зато Катрин исчерпывающе осветила иную область применения человеческого гения: от битвы за Ламанш и высадки в Нормандии, до Фолклендского конфликта и стратегии ядерного сдерживания.
Лекции были явлением нормальным, но вот то, что они очень часто перетекали в дискуссии о здешнем мире, Катрин решительно не нравилось. Ей все время приходилось кое о чем умалчивать. Врать отставной сержант вообще-то не любила, своим людям тем более. Пришлые с Каннутских земель стали своими. Ой, стали, хотя и слишком рано, с этим спешить нельзя. Тем более было противно уходить от неудобных вопросов. Доктор, в силу возраста и опыта, улавливал границы дозволенного и в лоб вопросов не задавал. Даша – другое дело. Уставится своими северными глазищами, и давай пытать. И то ей немедленно объясни, и это…. Ответов на львиную долю вопросов Катрин искренне не знала.
– Леди Катрин, почему все-таки сюда азиаты и чернокожие не проваливаются?
– Даш, я не знаю. Честное слово. География на прыжки особого влияния не оказывает. Я встречала человека "провалившегося" из Центральной Азии. Но он был европеец.
– Я слышал о негроидах, - заметил доктор. – Вроде была здесь одна дама. Ее из моря выловили. Судя по рассказам, действительно чернокожая. Очень странная. В невиданной одежде. Особенно здешних жителей поразила ее обувь. Полагаю, эта особа была из Соединенных Штатов, и носила то, что Аша именует "кроссовками".