Вероника из Тарлинга

Грез Регина

— Хей! Хей! Будем же чествовать Королеву Веселья! Да здравствует Хозяйка Беспорядка.

Припомнив последовательность обряда, с замиранием сердца Вероника уселась на простенькие носилки, увитые гирляндами посеребреных шишек, и помахала рукой Бертану.

— Передай своему господину, что мы скоро прибудем в ратушу! Пусть найдет меня там.

Здоровенные молодцы в оленьих и волчьих шкурах с гиканьем пронесли носилки с «королевой» по площади, пока их приятели ожесточенно дули в свирели и рожки, создавая непередаваемый гвалт. Но горожане уже взялись за руки и, степенно вышагивая вокруг будущего костра, затянули старинную песню:

Дом укрась ты остролистом,

Это время для веселья,

Надевай свои наряды,

Прогони-ка злую зиму.

Глянь, полено полыхает,

Пой под лютни вместе с другом,

Разбуди скорее Солнце,

Подари удачу году.

Фа-лари-лари-ла! Фа-лари-лари-ла!

Старейшина цеха кузнецов вышел вперед и от своего факела зажег охапки соломы вокруг постамента. Площадь тотчас огласилась торжественным ревом множества глоток — чучело Зимы вспыхнуло и затрещало, повертываясь из стороны в сторону, будто желая сбежать с места казни.

Над ухом Вероники раздался хриплый голос Гальреда, собиравший друзей:

— Пора за столы, пришло время набить животы куропатками и колбасами, а после залить все добрым ячменным пивом.

— Дорогу Королю Веселья и его славной Леди!

Гальред запрыгнул на носилки рядом с Вероникой и крепко схватил ее за руку.

— Почему я не вижу улыбку на твоем милом личике, радость моя? Праздник только начался, у меня припасено для тебя еще много подарков.

— Ты пьян или болен? У тебя руки заледенели, а глаза красные как угольки. Я сяду рядом с тобой за стол, но танцевать не пойду, так и знай.

— Посмотрим, посмотрим… Мне больше не требуется твое разрешение, строптивая девчонка. Все равно нечего терять, я уже пуст, как гнилой бочонок.

Когда он наклонился, желая ее приобнять, Вероника попробовала соскочить с носилок, но тут же была возвращена на прежнее место тремя парами рук спутников Короля Веселья.

Гальред зловеще хохотал:

— Больше ты от меня никуда не сбежишь, слишком дорогую цену я заплатил за тебя, гордая красавица.

— Ну, подожди, как только покажемся в ратуше, за меня будет кому заступиться. Не слишком-то задирай нос, сосед!

Резные двери главного здания Тарлинга впереди были уже широко открыты и давно ждали пеструю, разноголосую процессию. Сам Бургомистр встречал избранного Короля Веселья или как иначе его называли Хозяина Беспорядка, ведь Гальред Гус был сыном уважаемого в городе человека.

В очаге просторного зала для приемов жарко горели смолистые поленья, отбрасывая свет на каменные стены, увешанные гобеленами и картами. За длинным столом собрался весь цвет Тарлинга: главы гильдий ремесленников и успешные торговцы, родовитая знать и очень зажиточные горожане.

Румяные девушки — служанки в красных передниках выстроились в ряд с кувшинами в руках и только ожидали приказа разливать прекрасное вино, угощать гостей.

Барон д, Эберви с удивлением и неким беспокойством уставился на Веронику, которую торжественно внесли в зал шестеро дюжих мастеровых. Обычно на роль Королевы выбирали девушку из простонародья, не пристало его старшей дочери развлекать толпу. И как на все это посмотрит герцог… Говорят, он благосклонно относится к Веронике, лишь бы не вышло скандала.

Увидев приближающихся героев вечера, Конта поднялся с кресла для приветствия. И хотя в душе он был немало возмущен таким поворотом событий, поддерживая старинный обычай, чуть склонил голову и указал на специально подготовленные места для «королевской четы».

Однако напрасно растерянная Вероника пыталась поймать взгляд его черных глаз, нахмурившись, Конта больше не смотрел в ее сторону.

«Ведь я же пояснила, что не смогу отказаться, если Гальред выберет меня спутницей на праздник. Всего лишь пару часов изображать Госпожу Веселья считается даже почетным, лишь бы мой компаньон не выкинул какой-нибудь гадкий фортель. Сегодня он сам на себя не похож».

Менестрели подняли фанфары, опять заиграла музыка и скоро был подан знак приступить к пиршеству. Стол ломился от угощений: свежая и соленая оленина, кабаньи окорока и бараньи отбивные, запеченные целиком щуки и карпы услаждали самый придирчивый взор. А изысканно украшенные фазаны и лебеди казались живыми, весело поблескивали они глазками из тушеного чернослива, явно приглашая поскорее отведать свое нежное мясо.

Отодвинув в сторону высокий бокал с вином, Вероника с восхищением оглядела торт в виде замка с настоящим рвом, заполненным голубым и розовым бланманже. Сторожевые башенки являлись яблочными и сливовыми пудингами, недаром над столом проплывали ароматы корицы, меда и запеченных фруктов.

Снова загрохотали барабаны — для развлечения пирующих из боковой дверцы выбежали жонглеры, а за ними акробаты и фокусники. Прежде Вероника видела подобные зрелища только на улицах, но в ратушу были приглашены лучшие актеры, настоящие мастера увеселений.

За столом уже вовсю звучал смех и хмельные шутки, лица пирующих раскраснелись, а руки нетвердо держали серебряные кубки с вином, обильно приправленным специями. То и дело раздавались хвалебные тосты в честь Хозяина Беспорядка, и польщенный Гальред Гус изо всех сил старался оправдать свое высокое звание — вертел головой, чванливо выпячивал губы и отдавал шутовские приказания.

По традиции ему даже не приходилось самому брать еду со стола — услужливые парни из подвыпившей свиты с насмешливыми репликами отправляли ему в рот кусочки козлятины или форели, а чашу с пивом была обязана подносить Вероника.

«Вот уж не думала, что это такая долгая и скучная церемония. С большей радостью я бы просто сидела за столом и наблюдала за представлением. Хотя будь на месте Гуса сам герцог, все было бы иначе…».

— Не вздыхай так тяжко, радость моя, скоро мы останемся вдвоем и я докажу тебе всю полноту моей любви.