Вершковинка
Шрифт:
К переправе, нещадно пыля, подлетели пятеро всадников. Осадив коней перед самым причалом, верховые поспрыгивали с седел. В словах, которыми они громко обменялись меж собой, чувствовались нетерпение и досада. Один из всадников развязал плащ, отороченный по подолу темным кротовьим мехом, скинул капюшон исдернул с лица черный запылившийся платок. Повернувшись к остальным, что-то раздраженно сказал.
Веришка дернулась, услышав нечто знакомое в речи. Это был не тот язык, которому учила её Веда-мать, но очень похожий. Девочка слюбопытством уставилась на всадников, одновременно любуясь и устрашаясь. Уступающие Гуртрунг ростом,
«Альвы!» - пронеслась мысль в голове Веришки. Она покосилась на урукхайку, которой, казалось, не было никакого дела до черных воинов. Подобрав ноги и упершись в колени локтями, Гуртрунг терпеливо ждала паром. Веришка отодвинулась, потом встала, и медленно пошла к причалу. Оглянувшись, альва увидела, что урукхайка лениво посматривает на неё. Тогда девочка решилась. Она подбежала к черноволосому воину, и, схватив его за плащ и заглядывая в лицо, зачастила на альвийском.
– Дяденька! Помогите, пожалуйста! Меня украли. Вон та урукха. Я из Аддарии. Помогите мне, пожалуйста!
На белом лице воина отобразилось брезгливое недоумение. Он отстранился от Веришки и выдернул из её пальцев край плаща. Оглянувшись насвою пленительницу, Веришка увидела, что та наблюдает за ней с кривой полуулыбкой. Воин тоже взглянул на Гуртрунг, перевел изумрудные глаза на альву и, обхвативрукоять меча, потянул его из ножен. Тогда урукхайка встала, и неспешно направилась к ним. Все еще надеясь на защиту, Веришка попыталась спрятаться за спину незнакомца. Но сильная женская рука ухватила за волосы, и девочку швырнула на землю чувствительная оплеуха.
– Прости, господин, - услышала Веришка сквозь шум в ушах голос урукхайки. – Она просто маленькая безмозглая рабыня, и еще не научилась вести себя как положено.
Черный воин одобрительно усмехнулся, не разжимая тонких губ, и, кинув меч в ножны, отвернулся.
– Вставай, - Гуртрунг рывком подняла альву с земли, и, держа под шею, поволокла за собой.
Усадив девочку подле себя, урукхайка прошипела:
– Если еще раз сделаешь что-то подобное, я тебя снова усыплю. Но дерьмо из-под тебя убирать больше не буду. Хоть ты и высокородная альва, но гадишь вовсе не васильками. Очухаешься – отмываться будешь сама. Поняла?
Веришка кивнула, шмыгнула носом и утерлась подолом платья. Слезы душили и рвались наружу. Гуртрунг презрительно покосилась намокрые дорожки на грязных щеках.
– Утри сопли. Я тебе жизнь спасла.
– Это когда это? – обидчиво проворчала Веришка.
– Только что, дуреха. Ты хоть знаешь, у кого защиты просила?
– Знаю. У альвов.
– Глупая девочка. Это нольвы. Самый большой кошмар вашего племени. Твой клан уничтожен их мечами.
Подошел паром. Валявшиеся на траве урукхи присоединились к соплеменникам, сошедшим на берег, и их отряд упылил по дороге. Нольвы, оттеснив телегу и ведя в поводу коней, взошли на паром первыми. За ними по сходням поднялись Гуртрунг, Веришка и их мул.
Перегнувшись через деревянный поручень, Веришка смотрела на струящуюся речную воду и свое отражение. По спине пополз холодок – так бывает, когда кто-то смотрит. Альва повернула голову и наткнулась на взгляд нольва. Он пристально и внимательно её рассматривал. Веришка отвернулась и придвинуласьвплотную к Гуртрунг. А нольв, передав повод своего коня спутнику, подошел к уруххайке.
– Рабыня альва…, – произнес негромко. Веришке понравился его голос – певучий, плавный.
– Невероятно. Они предпочитают неволе смерть.
Гуртрунг смерила его хмурым взглядом.
– Её взяли ребенком. Она не знает воли.
– И как давно у тебя эта альва?
– Второй год. А что?
– Девчонка сказала, что её украли. Откуда она у тебя?
– Подарок сестры. А тебе какое дело до этой оборванки и её болтливого языка?
– Никакого, - пожав плечами, нольв еще раз внимательно оглядел Веришку и вернулся к своим спутникам.
***
Нуурдаг обошла вокруг девочки, с интересом разглядывая её. Потом, бесцеремонно ухватив за шею, наклонила ей голову и откинула волосы с затылка. Послышался удовлетворенный смешок.
– Ты прекрасно справилась, Гуртрунг. И достойна награды.
– Во славу королевы, - откликнулась урукхайка.
– И будущего короля, - негромко добавила Нуурдаг. Потом повернула Веришку к себе лицом. – У тебя кровь уже идет?
Девочка, сжавшись, словно птенец в когтях кошки, с ужасом глядела на огромную однорукую женщину. В голове крутились слова Гуртрунг, сказанные в кабаке: «Мы их просто убиваем».
– Ты оглохла?! – повысила голос королева. – Я задала вопрос. У тебя уже есть регулы?
Гуртрунг, видя, что Веришка оцепенела от испуга, вмешалась.
– Первая Мать, она же альва. Они созревают гораздо позже людей или нас. Думаю, она еще нескоро сможет подарить вам наследника.
Нуурдаг скривилась с досадой, отпустив девочку.
– Да, ты права. Но свадьбе этот недостаток не помеха. Она состоится, как только вернется Одар. Думаю, эта белобрысая будет достаточной причиной претендовать на земли Жизнетворящих. Мы предъявим всему Линдмарту жену нашего короля, и заткнем, наконец, нольвовские глотки.
– А как же чистота крови вашего рода, моя королева?
– нахмурилась Гуртрунг.
– За мой народ я готова поступиться не только этим, - королева решительно тряхнула тяжелыми темными косами. – Как её зовут?
– Веришка.
– Дурацкое имя для альвы.
– Её воспитывали люди.
– Тем хуже для неё. И тем лучше для нас - иначе бы мы её не получили. Имя подберем ей другое.
Хижина на островке твердой земли посреди болотной топи стала жилищем Веришки. Нуурдаг отрядила будущей невестке служанку из людей. Раз в день приходила Гуртрунг, справлялась о здоровье альвы, учила её своему языку и обычаям. Уходя, убирала за собой дощатые мостки через трясину, тем самым превращая хижину в тюрьму, откуда не сбежать. И потянулись чередой однообразные дни.Служанка Руза – девушка лет двадцати, была боязлива, молчалива и послушна. Веришка поначалу пыталась с ней говорить, но та лишь твердила - «Не велено».