Вершковинка
Шрифт:
«Где ты видела говорящих котов? У нас губ нет, и вообще устройство такое, что говорить мы в принципе не можем. А вот вещать – пожалуйста».
– Прости…те, - замялась Веришка. Потом неловко поинтересовалась. – А что ты делал в моем шалаше?
«Это мой шалаш!!! Вообще-то».
Кот встопорщил усы. Колпта рассмеялся.
– Ну, перестань. Тебя же по ночам все равно не бывает.
«И что? Можно превращать мой шалаш в постоялый двор? Теперь там пахнет ею. Надо сено менять».
–
«Так-то лучше. И, кстати, меня зовут Дубравный кот».
– Я Веришка. А что значит Дубравный?
Кот аж подпрыгнул, совершенно по-кошачьи выдавив обиженное «мяу».
– Не сердись, Дубокот! Она всего лишь маленькая альва. Откуда ей про тебя знать?
«Так расскажи, - кот нервно дернул усами.
– Мне приятно, ей полезно. И не называй меня Дубокот! Сколько раз просил…».
Присев на траву, Колпта начал рассказывать.
– Дубравные Коты живут в дубовых рощах, на самых старых дубах. Они очень умные, и могут вещать о прошлом и будущем. Но говорить будут только с тем, с кем захотят сами.
– А дуб где? – оглядевшись, перебила Веришка друда. Ни одного дуба рядом с шалашом она не заметила.
«Где, где …. Спилили и спалили! Урукхи на дрова пустили. Всю дубраву мою. Эх, какие там дубы росли! Какие мыши водились…. Теперь Нимуя вот приютила».
Веришка сочувственно кивнула. Бедный зверь лишился дома, как и она.
«Какие личности ко мне ходили! Какие я им предсказания вещал!».
– Вещал, - усмехнулся Колпта. – Сказки ты им рассказывал, а не вещал! К тому же, за мзду.
«И неплохо, между прочим, зарабатывал. Матушка твоя не раз у меня золотишко в заем брала. А теперь живу, как последний помоечный побирушка!».
Дубокот огорченно опустил усы, и, плюхнувшись на землю и растопырившись, остервенело принялся вылизываться.
– Он всегдатак, когда огорчается, - сказал Колпта. – Это правда. Матушке не раз к нему обращаться приходилось. Теперь вот мы ему помогаем.
«Лучше бы вы мне новый дуб вырастили» - подняв морду, ответил кот.
– Как желудь подходящий попадется – непременно, - пообещал Колпта, и подмигнул альве.
– Есть хочешь?
Веришка несмело кивнула головой.
«О, сказала бы мне, - вклинился кот, и посмотрел в шалаш.- У меня там, в сене, как раз пара мышей припрятана. Еще теплые. Могу поделиться».
Веришка взвизгнула и отпрянула от шалаша. Кот стремительно рванул внутрь.
«Занято!» - донеслось изнутри.
– Идем, - Колпта поднялся и взял альву за руку.
Он привел Веришку на шумную поляну, где суетились друды. Одни вываливали из мешков торфяные кирпичи, другие перетаскивали
– Колпта, - из-под нахмуренных бровей сурово смотрели голубые глаза, - я же просила тебя. Добыча горючей земли – дело летягов и пластунов. Я не хочу потерять еще и тебя.
– Матушка, не сердись, - примирительно улыбнулся он. – Посмотри лучше, что за добыча мне досталась в этот раз.
И он подвел Веришку к женщине.
– Бедное дитя, - друда протянула руку.
– Подойди, не бойся. Как твое имя?
– Веришка.
Друда озадаченно нахмурилась.
– Что за странное имя. Из какого ты рода, дитя?
Веришка растерянно пожала плечами, не зная, что ответить.
– Как звали твою мать?
– Оляна. Но я… я примачка. Я из Аддарии.
– Интересно, - переглянулась друда с Колптой. – Расскажи-ка нам все.
Друда слушала Веришкин рассказ, хмурясь все больше и больше. Когда девочка закончила рассказ, она поманила её.
– Подойди ко мне ближе, повернись. Не бойся, я не сделаю тебе больно.
Приподняв её волосы и взглянув на затылок, Нимуя нахмурилась. Потом взглянула на Колпту.
– Вы ели?
– Еще нет.
– Идите к Наас, она накормит.
Бросив на Веришку странный взгляд, друда быстро ушла с поляны. Колпта привел альву к пожилой поварихе, что суетилась у котлов, подвешенных над кострами.
– Здравствуй, Наас! Найдется что перекусить?
– Колпта! Ты бы еще к полудню обо мне вспомнил! Думаешь, полсотни летягов будут дожидаться тебя? Пока твоя светлость соизволит освятить своим присутствием трапезу?
– Что, все съели? – усмехнулся Колпта, приподняв крышку одного из котлов. Там грелась вода. – Я сыт. Вот это чудо накорми.
Повариха громко хмыкнула, воткнув острый нож в толстые доски стола. Придирчиво оглядела Веришку, хлопнула рукой по столу.
– Альва… бедолага. Сейчас накормлю. Садись.
Оставив Веришку с поварихой, Колпта пошел искать мать. Он нашел её в окружении старейшин у старого ясеня. Лица у всех были озабоченные, даже встревоженные. Завидев сына, Нимуя поклонилась старейшинам, отпуская их. Потом поманила Колпту.
– Где девочка?
– Наас её кормит. Что случилось, мама?
Нимуя вздохнула, покачала головой. Слетевший с дерева лист опустился ей под ноги. Она подняла его, провела пальцами по жилкам, вглядываясь в их рисунок.
– Не стоило приводить её сюда.