Вертолёт 1999 02
Шрифт:
Прикидываю, кто чего стоит в комиссии. По мере развития событий одни из этих людей станут союзниками, другие врагами, третьи будут соблюдать нейтралитет. У каждого ведомства свои представления о чести мундира. Председатель комиссии — Ермаков Александр Иванович — расписывает план работы. Он из Москвы, из министерства, зав. вертолетным отделом летно-штурманской службы. Мужик напористый, напичканный всякими историями и анекдотами, с хитрецой, хваткий. Собирается понемногу комиссия: ремонтники из Новосибирска и из Москвы, представители ОКБ.
11 октября до 13 часов ждем погоды, чтобы лететь на место происшествия. Летим на Ми-8. Машина приписана к Мысу Каменному. Мыскаменцы делятся новостями. Не так давно у них была авария Ми-8. Комиссия вынесла заключение, что внимание пилотов отвлек неопознанный летающий объект. Ничему не удивляюсь. Здесь, на Ямале, все может быть. Полуостров усыпан пустыми жестяными бочками, битыми самолетами и вертолетами всех систем и народов, ракетными ступенями. На одной буровой даже сделали кладовку из ракетной ступени. Голь на выдумку хитра. Если собрать на Ямале все битое железо, то получится приличный музей авиации.
При осмотре вертолета снаружи практически сразу же нашли причину аварии: в руках авиатехника Сергея Есина свободно вращался вал трансмиссии, который передает момент для вращения хвостового винта. Определили и шлицевую муфту, которая разрушилась. Это была муфта № 1 главного редуктора. Картина и запутывалась, и прояснялась. Причину разрушения муфты вряд ли можно было определить однозначно. А картина аварии была ясна. При зависании вертолета для укладки труб муфта разрушилась. Хвостовой винт уже не парировал крутящий момент от несущего винта диаметром 35 м. Вертолет потерял управление, с огромной угловой скоростью закрутился и рухнул.
Теперь предстояло вытащить вертолет из озера. Вся проблема заключалась в том, что он находился в воде. На буровой был кран КП-25. Это вселяло надежду. Попробовали отрезать лопасти электросваркой. Но из-под электрода только искры летели. Пушечная сталь не поддавалась умельцу на все руки Толе Лавкину. Техники Веселкин и Соров выбивали болты крепления лопастей огромными кувалдами, которые почему-то зовутся «марусями». Обломки лопастей валялись около вертолета. Собрали всю технику, которая была на буровой. На 2 тракторах и кране работали 3 добродушных гиганта: Володя, Толя и Василий Федорович. Мужикам явно не нравилась тундра, и они с тоской вспоминали тайгу, глухарей и время, когда бурили южнее Ямала. Будучи «аристократами» и ветеранами буровой, они с легким юмором называли всех остальных обитателей «глиномесами». Мужики десятки раз таскали с места на место буровые, поэтому работали быстро и уверенно.
Решили, что после того, как Федорович приподнимет краном вертолет за втулку, а Толя подработает своим С-130, к которому втулка привязана стальными канатами, второй трактор будет вытягивать машину за пирамиду шасси.
Утро 15 октября началось с того, что все, кто мог держать лом или топор, вырубали вертолет изо льда. Не обошлось без ныряния под лед. Но, слава богу, балки рядом. Сменил штаны, портянки и опять за лом. Федорович час пробивался задним ходом на своем кране-ледоколе к вертолету. Но вот вроде встал на место. Подцепили за крюк стропы, обвязавшие втулку. Вертолет весит под 30 тонн, да в нем воды столько же, если не больше. Трактористы готовы.
Натянулись стропы. Тягачи отчаянно крутили гусеницами. Вертолет вздрогнул, приподнялся и снова лег.
На кране «полетела» храповая муфта. Подварили, и она опять «полетела». Короли буровой, «три богатыря», стояли в ряд и виновато переминались с ноги на ногу. Я сел на аккумуляторы, закурил. Все равно подниму! На крылечке балка сидел Володя Розанов, весь заросший бородой, с тоской в голосе пел для белых медведей вальс-бостон Розенбаумана. Хорошо пел.
Кран Федоровича перецепили к трактору, который тянул за втулку несущего винта. Тросы были длинные, техника теперь находилась на берегу. Потянули. Машина качнулась, но осталась на месте. К черту все! Все три машины в одну линию. Тянем за втулку. Рука вверх: внимание! Только все разом, родимые! Рука вниз — пошли! Трещит лед, трактора и кран окутаны синим дымом. Медленно, нехотя вертолет поднимается из озера. Так и подмывает сказать: становится на киль. Стоп. Техника замирает. Не даю команду на отцепку, боюсь, опять завалится. Со всех сторон к вертолету бегут люди. Картина по правому борту ужасная. Подвесной топливный бак и стойка шасси от удара о лед при падении вдавлены в фюзеляж. Вертолет стал с одной стороны плоский, как камбала. Входная дверь вровень со льдом озера. Бросаем какие-то доски. Грузовая палуба в вертолете совершенно чистая. Полумрак. Делаю шаг и ударяюсь обо что-то невидимое головой. Вся гигантская кабина вертолета перегорожена стеной из прозрачного льда толщиной сантиметров 5. Останавливаюсь перед этим чудом, а рядом уже колотятся, кто зашел следом за мной. Жаль рушить эту красоту, но надо. Топоры прорубают сначала окна, потом двери, и вдруг крик: «Берегись!» Вся стена рушится. Всякая красота недолговечна, может, поэтому она так завораживает. Снимаем обледеневшее оборудование. Блоки радиостанции как куски мороженого. Одна из этих станций долго будет на базе валяться в сарае, дожидаясь своей очереди на извлечение драгоценных металлов. Однако через год такой тип станции вдруг очень понадобится взамен отказавшей. С сомнением дам команду отнести «хлам» на проверку в лабораторию, и она потом прекрасно и долго будет работать на борту вертолета. Удивительные вещи умеют делать в России.
У большинства участников экспедиции было желание подтащить машину ближе к берегу, чтобы работать не в воде. А делать это было не нужно. Но бывают в жизни ситуации, когда заведомо знаешь, что поступаешь неправильно, а остановиться не можешь. Что-то не дает остановиться. А я ведь знал, что поднимать машину из воды — дело хитрое и хлопотное. Когда-то в пятидесятых мой наставник В.И. Шипица вытаскивал плавучим краном из Печоры севший на воду Ан-2. Экипаж самолета запаниковал, приняв пыль в кабине за дым и начало пожара. Самолет сел на воду и затонул. Все оказалось просто: один из агрегатов воздушной системы стравливал, как ему и положено, лишний воздух. Пыли в отсеке двигателя собралось много, и она заполнила кабину. Но чтобы до этого докопаться, самолет надо было выудить из реки. Когда выуживали, он разорвался от тяжести воды.
Был и еще один случай на моей памяти. При киносъемке на бреющем полете над рекой вертолет Ми-2 зацепился за провода. Киношники промокли, а пилот погиб. Машину вытаскивали вертолетом Ми-8. Ребята взяли резко и разорвали бедолагу на 2 части. Так по частям и притащили на базу.
Но русский человек предпочитает учиться на своих ошибках, нежели на чужих. Стравили азот из основной амортстойки по правому борту. Клапан сработал внезапно, и струя красного гидравлического масла «кровью вертолета» окрасила воду и снег. Я всем нутром чувствовал, что оторву кабину пилотов. Но трактора уже тянули вертолет хвостом вперед. Рывок. Пилотская кабина под напором воды задирается вверх, совсем оторвавшись от фюзеляжа, палубу вертолета заливает вода. Стоп, хватит. Доэкспериментировался. Лучшее — враг хорошего.
На буровой все дела закончены. Теперь дело за наукой. Какое она даст заключение о причине разрушения муфты? С вертолета снято все, что еще может пригодиться. Ждем наш Ми-6 из Тадибеяхи. Это на противоположном берегу Обской Губы. Везде свои люди, в беде не бросят. Погода самая гадкая. Но штурман вывел машину идеально. Вертолет вывалился из облаков точно на буровую. Несколько метров отделяли концы лопастей от вышки. Хватаюсь руками за голову и с глухим мычанием приседаю. Слава Богу, никто не видел меня в этот момент. Пришел борт СССР-21878. Эта была самая дорогая для меня машина. В январе 1978 г. она также вверх колесами валялась в тундре на буровой Сарембой, под Воркутой. И вот больше десяти лет снова летает. Этот вертолет — моя инженерная гордость. Грузимся. В Сабетте перегружаем железо в Ан-26. Семьдесят восьмой уходит на свою точку. Но вертолеты тоже болеют, есть какой-то вирус в их железной жизни. Перелетев Обскую Губу, № 21878 остановился: главный редуктор «погнал» стружку. Замена редуктора и на базе — чертовски трудная работа, не говоря уже о необорудованной точке в тундре. На выручку вылетел Ми-6 № 21892 с редуктором на борту и квалифицированнейшими специалистами: Московским Ю.Н., Квашниным Г.Е. и Веселовым Н.А. Редуктор заменили. Как — это знают только те, кто эту работу делал. Потом № 21892 вырулил на взлет в Тадибеяхе. Шли в Ухту. В темноте экипаж занесло при выруливании в сторону от полосы. Машина носом провалилась в ручей, многотонная громада редуктора сорвала привязи и двинулась вперед, круша тяги управления на потолке, чудом не раздавив людей.