Верю, судьба!
Шрифт:
– Приехали, - сказала Касси и открыла дверцу.
– Вылезай. Ом-мани, останешься здесь.
Лама кивнул. Атис вылез из машины, поежился от холода. Абсорбент сидел за шиворотом тише мыши, видать, сообразил, что происходит что-то необычное, и решил до поры не высовываться.
Дом, к которому они подъехали, чем-то неуловимо напоминал то ли торт, то ли розовое огромное пирожное. Ярко освещенный подъезд встретил их теплом и едва заметным незнакомым приятным запахом. До сих пор Атис был убежден, что подъездам так пахнуть не положено. В воздухе витал еле уловимый аромат хвои, свежести и чего-то неизвестного.
– Раздевайся, - велела Касси, заходя в квартиру.
– И позаботься, чтобы твой кот не мешался под ногами.
Она скинула белую шубку, сменила обувь на домашние туфли, и прошла в гостиную. Атис выпутался из куртки, едва не упустив при этом Абсорбента, кое-как снял ботинки, и тоже пошел в комнату, крепко прижимая к себе кота, чтобы тот ненароком не удрал.
Комната поражала воображение. Нет, конечно, Атис работал в головном отделение корпорации, и там тоже было роскошно, но там была всё-таки роскошь казенная, неживая, а тут… Атис с удивлением осматривался. Стены оказались не покрашенными, как чаще всего бывало, а оклеенными обоями, причем не грубыми, а тонкими, с красивым рисунком. Золотистые розы на бледно-сером фоне, сложный узор из листьев, цветов и веточек. Посреди комнаты расположилась огромная кровать, покрытая серым же покрывалом, в тон обоям. Вдоль стен стояли длинные деревянные комоды, общим числом четыре штуки, и у Атиса мелькнула мысль, что столько одежды человеку, наверное, не нужно, за всю жизнь не сносишь. От обилия предметов разбегались глаза. Лампа в красивом абажуре, маленький столик рядом с кроватью, мягкое кресло в углу, ковер, неразборчивая картина в тяжелой раме.
– Проходи, не стой в дверях, как потерянный, - позвала Касси.
– Хочешь выпить?
– Спасибо, - Атис шагнул в комнату. Он оглянулся, куда бы сесть, Касси кивком указала на кресло.
– Можно и выпить, почему нет?
– Подожди минутку, принесу.
Вскоре она вернулась с парой широких металлических рюмок, и маленьким деревянным бочонком.
Из такой посуды Атис тоже доселе не пил: рюмки были полированными, блестящими, с резьбой по верху. Касси поставила все это на один из комодов, и спросила:
– Ты когда-нибудь пробовал хороший коньяк?
Атис задумался.
– Пробовал, - ответил он.
– Давно.
Уточнять, что тогда пился коньяк, сведенный у генерального, он не счел нужным. Это и в самом деле было очень давно, еще в бытность Атиса секретарем. Коньяк тогда ему, кстати, понравился. Гораздо лучше, чем всё то, что он пил позже.
– Сейчас попробуешь снова, - пообещала Касси.
Она разлила коньяк по рюмкам, протянула одну Атису, и сказала, улыбнувшись:
– За знакомство?
Да, это был коньяк. Атис задумался. Нет, скорее даже Коньяк. С благородным шоколадным вкусом, мягкий и терпкий. И, что приятно, придающий какую-то смелость.
– Кассии, скажите, для чего вы меня сюда привезли?
– спросил внезапно осмелевший Атис.
– Не для того же, чтобы просто так напоить коньяком?
– Лучше называй меня на "ты", - почему-то помедлив, сказала Касси.
– Мы ведь, похоже, ровесники.
Она взглянула на него по-особенному - из-под полуопущенных ресниц, со смущением и вызовом одновременно, и Атис вдруг понял, что перед ним вовсе не капризная нагловатая певичка, а просто женщина, уставшая от одиночества так же, как и он сам.
– Похоже, - осторожно согласился Атис.
– А вообще, шут его знает. Вот вам… тебе, то есть, сколько лет?
И тут же понял, что сморозил глупость. Неприлично такое спрашивать. По крайней мере, у подобных дамочек. В том, что Касси принадлежит к руководству Ойлл-о, он уже перестал сомневаться. Странно только, что она в клубе пела.
– Тридцать два, - ответила Касси.
– А тебе?
– И мне тридцать два, - ответил Атис.
За это следовало незамедлительно выпить, что они и сделали.
Атис повнимательнее присмотрелся к своей собеседнице. В жизни она выглядела иначе, нежели чем на сцене, старше, и в то же время беззащитнее, сильнее и слабее одновременно. Но недурна, ой как недурна! Гораздо изящнее, чем его прежние подружки по той же фабрике. Атис вспомнил Жанету, и ему немного взгрустнулось.
Касси глотнула коньяк еще раз, уже без всякого тоста, и забралась на кровать с ногами, скинув домашние туфли.
– Богатая капризная стерва, которая бесится с жиру - так ты обо мне думаешь, - горько сказала она.
– Я ведь чувствую.
– Да?
– удивился Атис, который подумал именно об этом.
– Ну что ты, нет, конечно.
– И врать ты совсем не умеешь, - заключила Касси.
– И как ты умудрился сжечь целый офис? Ты совсем не похож на бандита.
– Бренди, - объяснил Атис.
– Там бензоколонка стояла, автомат. Разлил да поджег. Не думал, что так хорошо займется.
Касси засмеялась - совсем не так, как смеялась недавно, в клубе, а легко и искренне.
– Иди сюда, - просто сказала она.
– В кресле будет слишком тесно. Герой…
Раздумывать было нечего. Атис спустил с рук кота и пересел на кровать, поближе к Касси. Герой, говоришь? А что? Вполне себе даже герой. Жанета не жаловалась. Думается, и Касси не будет разочарована.
У Атиса уже не осталось сомнений относительно того, зачем Касси его сюда привезла. Все происходило, как в романтическом кино: вот пальцы Касси нежно касаются его волос, вот она доверчиво улыбается, и Атис ощущает, что именно он - самый лучший, самый главный мужчина в ее жизни; вот Касси приподнимается, обняв его за шею, расстегивает блузку, и становится видна обнаженная грудь, и необычный кулон на цепочке - патрон, похожий на талисман самого Атиса; но сейчас это было неважно. Атис привлек Касси к себе, чтобы поцеловать в полураскрытые губы…
– Ой!
– вдруг воскликнула Касси, и оттолкнула Атиса от себя.
– Что ты делаешь?
– А что я сделал?
– удивленно спросил Атис.
– Больно же, так пальцем по груди!
– Я не тро… - начал было Атис, и тут почувствовал, что в кармане его рубашки что-то шевельнулось, словно туда каким-то невероятным образом сумела залезть мышь.
– Это что еще за…?!
Кулон на груди Касси вздрогнул, и тут Атис с изумлением осознал, что тот не просто похож на его собственный талисман - это его точная копия. Касси дернула цепочку, кулон сорвался и покатился по полу. Атис судорожно шарил в кармане, всё явственнее ощущая под пальцами движение. Нащупав патрон, он вытащил его из кармана и тоже швырнул на пол. Патрон покатился и замер в нескольких сантиметрах от первого.