Верю, судьба!
Шрифт:
– Спросить-то не у кого, - сказала Касси.
– Мне почему-то кажется, что этот наш, который следит, не ответит. А хоть бы даже и заряд… Знаешь, мне ничуть не будет жалко, если так. Сам вокруг посмотри - тебе нравится мир, в котором мы живем? Ну хорошо, у меня было богатство, но ведь вдуматься - это же ужас! Детей продают, стариков убивают, выбирать никто ничего не может. Мне это и раньше не нравилось, но, сам понимаешь, не идти же мне было воевать с Ойлл-о, все-таки, как-никак, оно меня кормило, пусть и через родителей. А ведь раньше все было иначе. Да, зато раньше были войны, а с приходом Корпорации наступил всеобщий мир, но не слишком ли высокая за него заплачена цена?
Атис усмехнулся.
– В том-то и дело, Касси, в том-то и дело, -
– Зачем, скажи ты мне, мы ломаем лёд? Детей продают - так про это никто даже и не думает, да и не бывает иначе, разве что в свободных зонах. Хотя кто знает, что там вообще творится, в свободных зонах! Стариков не убивают, а усыпляют, не больно совсем. Вас что, в выпускном классе на эвтаназию не водили, что ли?
Касси передернулась.
– Это ты просто не знаешь, что на самом деле там бывает. А я знаю, у меня была возможность разузнать. Жить всегда хочется, что в тридцать, что в шестьдесят пять. Или ты думаешь, на эвтаназию идут с радостью? Просто деваться некуда. А еще часто бывает, что пытаются избежать, скрыться, потому что умирать никому не хочется. И с такими уже не церемонятся. Больных усыпляют, а не лечат, если, конечно, это не обычная простуда. Сплошь и рядом бывает: чуть надо потрудиться, чтобы человека вылечить - не станут, если, конечно, взятку не получат. Усыпить проще. К людям везде отношение, как к вещам - разве это нормально? А раньше, я читала, шестьдесят пять лет не считались старостью, люди до восьмидесяти жили и работали. А ведь чем человек старше, тем больше у него опыта и знаний, люди могли бы пользу вдвойне приносить. Только Корпорации на это наплевать, их шишкам не нужен ни опыт, ни знания, им нужно, чтобы своя задница в тепле была. А какие там тупые бараны иногда попадаются - ты еще не представляешь. Династии! Даже если ты слабоумный - все равно станешь директором. По наследству. И будь ты хоть гений, если не станешь лизать задницу этим баранам, тебя все равно отправят землю копать или ведра таскать. Этого я насмотрелась. Ну и что, скажешь - это нормально? Раньше мир по крайней мере не спал, а сейчас спит. Пятьсот лет - одно и то же болото. Неужели так должно продолжаться вечно?
– Какие слова!
– восхитился Атис.
– И это говорит, подумать только, генеральская дочь!… Касси, ты превзошла сама себя.
Атис ухмыльнулся и скептически посмотрел на Касси. Та не отвела взгляда, лишь отбросила некстати упавшую на лоб прядку волос.
– На самом деле ты права, наверное, - продолжил Атис.
– Но как должно быть правильным - мы тоже не знаем. Все разговоры о Родах, браслеты эти, то, что рассказывала Сима - пойми, это слова, ничем не подтвержденные. Ну, разве что цветами. Да и то… - он махнул рукой.
– Я не знаю, Атис. Не знаю. Но скажи, раз уж мы решились - разве можем мы теперь все бросить и вернуться? Не можем, сам ведь понимаешь.
– Я не говорил о том, чтобы бросить, или чтобы вернуться, - ответил тот.
– Просто пытаюсь понять. И у меня ничего не выходит, хоть ты тресни.
– Аналогично, - со вздохом ответила Касси.
– Разве что наш загадочный друг подскажет. Если он слушает, конечно. Не может же он круглые сутки наблюдать - это ведь рехнуться можно…
За разговором они едва не пропустили очередную деревню - снова надо было поворачивать. Небо, как назло, оставалось ясным, безоблачным, поэтому прятаться приходилось особенно тщательно.
"Ладно, - думал Атис.
– Плохо или хорошо, а выбора у нас всё равно нет. Придет время, узнаем. Сейчас главное - не попасться до срока".
– Смотри!
– закричала Касси, привстав на цветке и указывая вдаль.
– Ты тоже видишь? Море! Или мне кажется?
Далеко на горизонте, сливаясь с небом, вставала белесая полоса, в которой Касси скорее угадала, чем узнала море. Атис пригляделся.
Бесконечное серое марево, там, у самого горизонта. Море? Возможно. Тогда они почти успевают.
Сейчас под их цветами тянулись лиманы. Темная вода изрезала
– Похоже, море, - согласился Атис.
– Неужто добрались?
– Нам дальше, - устало возразила Касси.
– Нам нужны горы, а они, я помню, в глубине полуострова, по берегу… Что за жизнь такая! Если даже в небе сплошная серость и слякоть - представляешь, каково на земле?
– Представляю, а как же, - невесело усмехнулся Атис.
– Давай маршрутизатор, будем смотреть.
Они устали. Хоть и были Летателями, всё равно - усталость брала своё, неотвратимо и незаметно, как вода, подтачивающая камень. Оба стали раздражительны и угрюмы, да и постоянный дождь не способствовал хорошему расположению духа. Цветы, судя по всему, его тоже переносили плохо - постоянно сбивались с курса, их приходилось направлять, уговаривать. И Касси, и Атис последнее время перестали относиться к цветам просто как к средству передвижения, они словно вернулись в тот момент, когда только-только начали общаться с цветами. И сейчас стало как нельзя лучше видно, что цветок Касси нежнее, что он лучше слушается хозяйку, но зато цветок Атиса более вынослив и динамичен.
Касси привычным движением нажала пару бугорков на браслете, и перед ней в воздухе засветилась карта. На ней мигала красная точка - их нынешнее местонахождение.
– Вот сюда, - Касси ткнула пальцем в рваную линию побережья.
– Уже недалеко. И давай-ка немного к востоку…
Атис кивнул.
Дождь, дождь, дождь, дождь… разве что ровный шум недалекого прибоя немного нарушал однообразный шелест воды небесной, сливающийся с водой земной. Летели медленно, избегая теперь уже береговых поселений. Навигация давно кончилась, зимнее море штормило, но цветам не был страшен ни ветер, ни дождь. Разве что изматывал, а так - ничего особенного.
Впервые за эти дни Атис вдруг почувствовал, что его клонит в сон, и, ощутив сонливость, встревожился. Даже в подземелье у лам, после встречи с лялямбой, после удара по голове спать он не хотел, чтобы заснуть ради отдыха впрок - над собой приходилось делать усилие. А сейчас матовая морось и равномерный шум навевали дремоту.
Касси почуяла его беспокойство и подвела цветок совсем близко. Атис взглянул на нее, и тут же понял - слов не нужно. Она почти слышит его мысли.
– Да, - подтвердила она.
– Выматываемся. Наверное, надо беречь силы. И хорошо бы поесть.
Атис кисло усмехнулся.
– Тут нечего есть, сама видишь. А я бы съел, наверное, сейчас… ох… да торт бы целый съел. И коньяку принял, пусть самого плохого. Для согрева.
Он помолчал, а потом еле слышно добавил:
– Цветы умирают, Касси. Мы становимся просто людьми, как раньше. Чувствуешь?
– Они пока не умирают, - возразила Касси.
– Они просто слабеют. Подходит срок.
Становилось страшно. В любом случае предстоял обратный путь, потом нужно было как-то вызволить ламу и Серафиму, потом - до Тобольска. И при этом их наверняка ловят по всей стране. А стать обычными людьми, как раньше - почти верная смерть, если это произойдет в пути. Босые, раздетые, голодные, грязные, без гроша в кармане, в розыске, зимой - даже местной слякотной зимой. Этого хватит с лихвой. Они же километра не пройдут - либо свалятся, замерзнув, либо первый же, кто их увидит, испугается и вызовет милицию. Хотя бы не молчал этот, безмолвный наблюдатель, хоть бы объяснил, чтобы знать - ради чего!…