Весь Дэвид Болдаччи в одном томе
Шрифт:
— Что ты хочешь знать, Джек? Устрой мне сделку, избавь всех от хлопот судебного процесса, и все быстро закончится.
— Лютер, может быть, ты не понимаешь… Вот твоя сделка. Тебя хотят привязать к каталке, воткнуть в вену иглу и накачать какой-нибудь мерзкой отравой, притворившись, будто это химический эксперимент. Впрочем, кажется, сейчас осужденным даже предлагают выбор. Так что ты можешь попросить, чтобы тебе поджарили мозги на электрическом стуле. Вот какая будет сделка.
Встав, Джек выглянул в окно. У него мелькнула мысль о блаженном вечере перед весело потрескивающим огнем в камине огромного
— Ты слышишь, что я говорю?
— Слышу. — Уитни впервые посмотрел ему в глаза.
— Пожалуйста, расскажи, что произошло. Возможно, ты был в том доме, возможно, ты взломал сейф, но ты никогда и ни за что не убедишь меня в том, что имеешь какое-то отношение к смерти той женщины. Я тебя знаю, Лютер.
— Знаешь ли, Джек? — усмехнулся тот. — Это хорошо; быть может, ты как-нибудь объяснишь мне, кто я такой.
Швырнув папку в портфель, Грэм резко захлопнул его.
— Я выступлю с заявлением о твоей невиновности. Быть может, ты очухаешься до того, как все начнется. — Помолчав, он тихо добавил: — Я очень на это надеюсь.
Джек развернулся к двери. Ему на плечо легла рука Лютера. Обернувшись, он увидел его дрожащее лицо.
— Джек… — Уитни с трудом сглотнул; казалось, его язык стал размером с кулак. — Если б я мог, я все рассказал бы тебе. Но только от этого не будет ничего хорошего — ни тебе, ни Кейт, ни кому бы то ни было еще. Извини.
— Кейт? О чем ты говоришь?
— Увидимся, Джек. — Отвернувшись, Лютер уставился в окно.
Посмотрев на своего друга, Грэм покачал головой и нажал кнопку звонка, вызывая охранника.
Снегопад перешел от жирных мокрых хлопьев к крошечным льдинкам, стучащим в широкие окна подобно горстям щебенки. Не обращая внимания на погоду, Кирксен смотрел Лорду в лицо. Галстук-бабочка управляющего партнера сбился чуть набок. Увидев свое отражение в зеркале, Кирксен раздраженно поправил галстук. Его вытянутый лоб покраснел от гнева и негодования. Этот долбаный юнец получит сполна. Никому не позволено говорить так с ним, Кирксеном!
Сэнди Лорд изучал черные пятна городского пейзажа. В правой руке у него дымилась сигарета. Пиджак он снял, и его солидное брюшко упиралось в оконное стекло. Двойные красные полоски подтяжек взлетали вверх по накрахмаленной белой сорочке с вышитой монограммой. Лорд внимательно следил за одинокой фигурой, отчаянно спешащей по улице в погоне за такси.
— Он подрывает отношения, сложившиеся у нашей фирмы и у вас лично с Уолтером Салливаном. Могу только гадать, что подумал Уолтер, прочитав сегодня утром газеты. Его собственная фирма, его собственный юрист представляют интересы этого… этой личности. О господи!
Лорд переварил лишь малую толику гневной тирады своего подчиненного. У него уже несколько дней не было никаких известий от Салливана. Звонки домой и на работу оставались без ответа. Похоже, никто не знал, куда он пропал. Это было совсем не в духе старого друга Лорда, постоянно державшего связь с небольшим кругом избранных, членом которого
— Я предлагаю незамедлительно предпринять меры в отношении Грэма. Нельзя допустить, чтобы подобное сошло ему с рук. Это станет страшным прецедентом. Мне нет никакого дела до того, что Болдуин — его клиент. Проклятье, Болдуин знаком с Салливаном. Вероятно, он также взбешен этой отвратительной ситуацией. Можно сегодня же созвать заседание управляющего совета. Думаю, что мы быстро придем к единому мнению. После чего…
Лорд наконец поднял руку, прерывая излияния Кирксена.
— Я сам этим займусь.
— Но, Сэнди, я как управляющий партнер считаю, что…
Обернувшись, Лорд посмотрел ему в лицо. Красные глазки по обе стороны большого мясистого носа пронзили щуплого Кирксена насквозь.
— Я сказал: я сам этим займусь.
Он снова отвернулся к окну. Оскорбленное самолюбие управляющего партнера его нисколько не волновало. Его беспокоило то, что кто-то пытался убить человека, обвиняемого в убийстве Кристины Салливан. И с Уолтером Салливаном никак не удавалось связаться…
Поставив машину, Джек посмотрел на противоположную сторону улицы и закрыл глаза. Это не помогло, поскольку блатные номера, похоже, отпечатались у него в сознании. Выскочив из машины, он перебежал по скользкой мостовой на ту сторону, лавируя в плотном транспортном потоке. Вставив ключ в замочную скважину, собрался с духом и повернул ручку.
Дженнифер сидела в кресле перед телевизором. На ней была короткая черная юбка в тон черным туфлям на высоком каблуке и ажурным черным колготкам. Воротник белой блузки был расстегнут. Изумрудное ожерелье отбрасывало зеленые отблески по маленькой гостиной. Аккуратно сложенная длинная соболья шуба лежала на простыне, которой был накрыт потертый диван. Когда Джек вошел в квартиру, Дженнифер стучала ногтями по телевизору. Она молча обернулась. Полные рубиновые губы сжались в твердую вертикальную линию.
— Привет, Дженн!
— Джек, в последние двадцать четыре часа ты определенно был очень занят. — Она не улыбнулась, продолжая стучать ногтями по телевизору.
— Пришлось посуетиться, ты же знаешь.
Сняв пиджак, Джек развязал галстук и отправился на кухню за пивом. Вернувшись, он уселся на диван напротив Дженнифер.
— Слушай, я сегодня получил одно отличное дельце…
Достав из сумочки «Вашингтон пост», Дженнифер швырнула газету ему.
— Знаю.
Джек пробежал взглядом заголовки.
— Твоя фирма не позволит тебе взяться за это дело.
— Плохо, я за него уже взялся.
— Ты меня прекрасно понял. Ради бога, что на тебя нашло?
— Дженн, я знаю этого парня, понятно? Я его знаю, он мой друг. Я не верю, что он убил ту женщину, и собираюсь его защищать. Адвокаты ежедневно занимаются этим везде, где они только есть, — а в нашей стране, по-моему, они есть везде.
— Джек, это же Уолтер Салливан. — Дженнифер подалась вперед. — Одумайся, что ты делаешь?
— Дженн, я знаю, что это Уолтер Салливан. И что с того? Лютер Уитни не заслуживает хорошей защиты потому, что кто-то говорит, будто он убил жену Уолтера Салливана? Прошу прощения, но где такое написано?