Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Я был, — сказал Чен-Лу.
Хуан повернулся и увидел темные мокрые пятна на одежде шефа МЭО.
— Там ничего, кроме дождя, — сказал Чен-Лу. Правая нога Хуана стала затекать. Он потянулся вниз и увидел, что энергетический пакет исчез.
— Ночью у тебя начались мышечные спазмы, — сказала Рин. — Я сняла его.
— Я действительно, наверно, поспал. — Он коснулся ее руки. — Спасибо, няня.
Она убрала руку.
Хуан взглянул удивленно, но она повернулась и смотрела в окно.
— Я… собираюсь выйти, — сказал Хуан.
— Ты чувствуешь достаточно сил? — спросила она. — Ты был довольно слаб.
— Я в порядке.
Он встал и направился к люку, а оттуда на понтон. Теплый дождь освежал лицо. Он стоял на краю крыла, наслаждаясь свежестью.
В кабине Чен-Лу сказал:
— Почему бы тебе не выйти и не поддержать его за руку, Рин?
— Вы отъявленная мразь, Трэвис, — сказала она.
— Ты его любишь немного?
Она гневно повернулась к нему. — Что вы от меня хотите?
— Сотрудничества, дорогая.
— В чем?
— Как бы ты посмотрела на то, чтобы стать владелицей шахты изумрудов? Или, может быть, алмазов? Большее богатство, чем тебе когда-либо приходилось вообразить.
— Плата за что?
— Когда наступит момент, Рин, ты будешь знать, что делать, а тем временем сделай этого пограничника послушным и податливым, как воск.
Она молча снесла взрыв злобы и резко отвернулась. А про себя подумала: «Наши тела выдают нас. Вот такие Чен-Лу мира приходят, нажимают на кнопки, сгибают и скручивают нас… Я не буду делать этого! Я не буду! Этот Хуан Мартиньо прекрасный парень. Но зачем он носит в кармане оружие?»
«Я бы мог убить ее сейчас, а Джонни столкнуть с крыла, — подумал Чен-Лу. — Но этим судном так трудно управлять… у меня нет опыта в таких делах».
Рин обратила на него смягченный взгляд.
«Может быть она одумалась, — подумал Чен-Лу. — Я, конечно, знаю ее слабости — но я должен быть уверен».
Хуан вернулся и сел на место. Он принес с собой свежий запах сырости в кабину, но запах плесени оставался и становился сильнее.
По мере того, как утро вступало в свои права, дождь ослаб. Теплое таинственное чувство проникло в воздух кабины. Серые, тяжелые тучи поднялись вверх и очистили вершины гор над рекой, а на каждом отдельном видимом дереве висела кисея из дождевых капель.
Машина подпрыгивала и кружилась в быстром грязно-коричневом потоке, сопровождаемая все большим количеством плывущих предметов — деревьев, кустов, островков из корней размером с кабину, целые заросли травы и камышей.
Хуан задремал, думая об изменчивом настроении Рин. В их мире случайного союза он знал, что должен был просто должен был пожать плечами и сделать какое-нибудь умное замечание. Но он не чувствовал свое отношение к Рин случайным и не мог бы быть остроумным. Она затронула в нем какую-то струну, что никогда раньше не давали его прежние плотские удовольствия.
«Любовь?» — удивлялся он.
Но мир их забыл понятие романтической любви. В нем были только семья и честь, и только они были важны, все остальное имело значение лишь постольку, поскольку спасали существование этих понятий.
Как поступить в данной ситуации, у него не было никакого четкого представления. Хуан знал только, что его затягивают и подталкивают извне, что физическая слабость способствовала разбросанности мыслей… а кроме того, вся ситуация казалась безнадежной.
«Я болен, — думал он. — Весь мир болен».
И не только в этом вопросе.
Жужжащий звук наполнил слух Хуана. Он резко вскочил? и сразу проснулся.
— Что-нибудь случилось? — спросила Рин.
— Тише, — Он поднял руку вверх, призывая ее к тишине, и склонил ухо в ту сторону.
Чен-Лу наклонился вперед над сиденьем Хуана. — Грузовик?
— Да, хвала Всевышнему! — сказал Хуан. — И он низко. — Он взглянул на небо вокруг них, начал отпускать балдахин, но его остановил Чен-Лу, который положил ладонь на руку Хуана.
— Джонни, посмотри туда, — сказал Чен-Лу. Он указал налево.
Хуан повернулся.
С берега шло нечто, что сначала показалось странным облаком — широкое, плотное, двигающееся с целенаправленной откровенностью. Облако обратилось в массу порхающих белых, серых и золотых насекомых. Они шли примерно в пятидесяти метрах над кабиной, и вода потемнела от их тени.
Тень вырастала вокруг кабины и шла с такой же скоростью, оставляя живой заслон видимости их с любого участка неба.
Когда значение этого маневра дошло до сознания Хуана, он повернулся и посмотрел пристально на Чен-Лу. Лицо китайца, казалось, посерело от шока. — Но это… это же преднамеренно, — прошептала Рин.
— Как это может быть? — спросил Чен-Лу. — Как это может быть?
И в тот же самый момент Чен-Лу увидел, как Хуан пристально изучает его, понимает его эмоции. Гнев на себя наполнил Чен-Лу. «Я не должен показывать страх этим дикарям!» — подумал он. Он заставил себя сесть, улыбнуться и покачал головой.
— Так натренировать насекомых, — сказал Чен-Лу. — Просто непостижимо… но кто-то, очевидно, сделал это. Мы видим доказательства.
— О, пожалуйста, Господи, — шептала Рин. — Пожалуйста.
— Да прекрати свою глупую болтовню, женщина, — сказал Чен-Лу. И уже когда он сказал это, то понял, что взял неверный тон с Рин, и попытался исправить впечатление:
— Ты должна оставаться спокойной, Рин. Истерикой делу не поможешь.
Звук мотора стал слышнее.
— Ты уверен, что это грузовик? — спросила Рин. — Вероятно…
— Грузовик пограничников, — сказал Хуан. — Они настроили его так, что моторы работают по очереди, чтобы экономить топливо. Слышите? Такой маневр применяют только пограничники.