Весь Кир Булычев в одном томе
Шрифт:
— Это портсигар. Я тебе забыл сказать. Мне его дала Глаша. Он лежал у нее под подушкой. Это что-то очень ценное для нее.
— А что внутри? Ты не смотрел?
— Он закрыт.
Андрей вынул портсигар.
— Красивый, — сказала Лидочка. — И тяжелый.
Она осторожно потрясла им, но внутри ничего не отозвалось.
— Не потеряй, — вернула она портсигар.
Солнце пригревало, но ветер был сильнее. От моря летели искры света и легкие брызги. Андрей снял куртку и накинул ее на плечи Лидочке.
— Давай уедем туда, где нет войны, — вдруг сказала Лидочка.
— А где нет войны?
— В Америке.
— Уедем в Америку, а она тоже начнет воевать.
— С кем ей воевать?
— С теми же немцами.
— Не будет она воевать. Они и без того богатые.
Издали гудел клаксон. Звук его относило ветром, и Андрей не сразу догадался, что его вызывают.
Автомобиль Ахмета стоял у начала мола.
— Я освободился от дел политических и государственных, — сказал Ахмет. — Теперь могу вас катать. Хотите поедем в Массандру?
Лидочка поглядела на Андрея. В ином случае она бы с радостью согласилась — она обожала кататься. Но сейчас ее душу терзали подозрения. Ей казалось, что Ахмет не так улыбается, что у него очень хитрые непрозрачные черные глаза и нехорошая улыбка.
— Поехали, — сказал Андрей. — Только я плачу за бензин.
— За бензин платит нация, — сказал Ахмет.
Они сели в машину. Гуляющие по набережной останавливались, глядя на них. Молоденький поручик на костылях улыбался, рассматривая Лидочку. Андрей думал, как ему не хочется задавать Ахмету вопрос, в котором уже таилось тяжелое подозрение.
Машина тронулась с места и поехала через мост, мимо порта, к городскому пляжу, откуда дорога поднималась вверх. Но именно у порта приключилась неожиданная встреча.
Из дверей Управления порта вышел Коля Беккер. Он остановился, глядя по сторонам, будто искал глазами извозчика.
Ахмет, отличавшийся быстрой реакцией, прежде чем Андрей успел что-либо сообразить, резко затормозил, сказав: «Этот молодой человек нуждается в нашей помощи».
Коля не сразу понял, кто сидит в машине. А узнав, совсем не удивился тому, что его приятели разъезжают в «даймлере».
— Вы очень вовремя, — сказал он, словно попрощался со всеми час назад. — Мне срочно нужно в военную комендатуру. Ты сможешь подвезти меня, Ахмет?
— Садись. Крюк небольшой.
Коля сел рядом с Ахметом, потом обернулся и протянул руку сначала Лидочке, потом Андрею.
— Я не знал, что ты здесь, — сказал он. — Что тебя привело? — Но ждать ответа не стал. — Черт знает что! Почему все неприятности должны валиться именно на меня?
Вопрос был риторическим. Никто не мог бы на него ответить.
— Что случилось у принца Гамлета? — спросил Ахмет. — Или вы Грушницкий, который намерен стреляться на дуэли с Печориным?
— Не фиглярничай, Ахмет, — сказал Коля голосом старшего.
Форма вольноопределяющегося сидела на нем ладно и даже щеголевато. Мундир был из офицерского сукна, фуражка тоже офицерская. На ногах высокие начищенные сапоги.
— Я привез сюда команду за новыми прицелами для батареи.
— Ты служишь в Феодосии? — спросил Андрей.
— Да, да! — воскликнул Коля как о совершенно очевидном для любого ребенка. — Где же еще? Пока ждали, да выписывали, да выбивали грузовой автомобиль — вокруг бюрократия, ничего нельзя сделать сразу, так немцы нас голыми руками возьмут! И вдруг у меня чрезвычайное событие. Два идиота из моей команды, видно, запили. Где они, где их искать — один Бог знает. Не самому же мне прицелы грузить! В конце концов я несу за них ответственность. Они, может быть, гуляют с бабами в Симферополе, а я должен ехать в комендатуру и отдуваться. Ах, почему вы, господин Беккер, недоглядели, почему вы их распустили?
— Они симферопольские? — спросил Ахмет.
— Почему ты так думаешь?
— Это ты так думаешь, — сказал Ахмет. — Ты сказал, что они гуляют в Симферополе.
— Оба из Симферополя, хотя это ничего не меняет. А если они дезертировали, то я не представляю, что со мной сделают!
Коля был бледен, не скрывал волнения, но Андрей, должен был признать, что он красив, даже более, чем раньше. Он возмужал, и лицо его потеряло мальчишескую округлость и стало как на английском плакате: «Готов ли ты защитить Родину?»
Военная комендатура помещалась на Екатерининской улице сразу за синематографом «Орион».
— Подождать тебя? — спросил Ахмет.
— Если меня не задержат, то я через три минуты буду, — принял предложение Коля.
Он вошел в здание.
— Зачем вы это сказали, Ахмет? — укорила его Лидочка.
— Сам не знаю, — ответил Ахмет. — Такой вот я соглашатель. Все-таки у нашего Коли неприятности. А береговая артиллерия осталась без прицелов.
— Мне он совсем не нравится, — сказала Лидочка Андрею, видно, хотела развеять могущие возникнуть подозрения. — Честное слово. В нем есть что-то от фата.
Коля выбежал из комендатуры.
— Этого господина нет — и вообще никого нет. Они, видите ли, обедают. Как будто не война, — сообщил он, садясь рядом с Ахметом. — Будут только в два. Кстати, я смертельно голоден. Я даже не позавтракал утром из-за этих мерзавцев. Запороть бы их всех!
— И патронов не жалеть, — дополнил Ахмет. — Где прикажете обедать?
— Где хочешь.
— Мы ехали в Массандру. Ты с нами?
— Если к двум привезешь обратно.
— Будет сделано, господин Гамлет, — сказал Ахмет.
Коля поморщился.
— А ты кого возишь на этот раз? — спросил он.
— Важных шишек.
— Лучше бы пошел в армию, чем прислуживать.
— Мы, татары, люди маленькие, — сказал Ахмет.
Андрей не стал вмешиваться в разговор. Видно было, что Ахмет не склонен откровенничать.
Они обедали в небольшом кафе над морем. Вышло солнце, стало тепло, но не в тени. Коля немного успокоился и даже надеялся уже, что, когда вернется, застанет своих дезертиров на месте. Он все смотрел на Лидочку, и Андрею это было неприятно. Но Лидочка тщательно избегала его взглядов.