Весь Кир Булычев в одном томе
Шрифт:
Опять пришелец кусается!».
Подумав так, Доник даже засмеялся, хоть и было страшно.
А Салима, которая на секунду опоздала к двери в ванную, начала кричать, чтобы он выходил, сколько можно воду переводить, а у нее белье, нести пора. Доник включил воду, чтобы вода шумела.
Доник разделся догола и стал себя осматривать, но ничего не нашел — ему нетрудно было себя обыскивать, потому что он был очень худой и небольшого размера. Когда он не нашел на себе следов от пришельцев, Доник стал просматривать одежду. Он не спешил, хоть Салима уже два раза стучала в дверь, требуя, чтобы он поскорее освобождал ванную.
Он просматривал каждую складку, потому что допускал, что пришельцы могут быть размером с муравьев или еще меньше. Вода шла горячая, очки запотевали, Доник пустил холодную воду. Он не нашел пришельца в одежде, но это его не убедило. Еще два часа назад он смеялся над пришельцами и над людьми, которые в них верили. Теперь же он точно знал, что вечером в сквере на заводской окраине города Н. опустился космический корабль, затем взорвался, а часть пришельцев успела бежать. Можете сжечь Доника на костре или разрезать на части — он будет стоять на своем.
Не найдя пришельца, Доник покинул ванную, а Салима заметила, что он вышел с сухими волосами, и стала кричать, что некоторые люди ходят в ванную неизвестно зачем, лучше бы с девочками гулял, в ванной мыться надо… И Доник сбежал от Салимы — нырнул к себе в комнату.
Катька и мать вернулись из кино, мать уткнулась в телевизор, а Катька пила чай, и Доник сел рядом. Катька вымахала в девицу, можно на конкурс красоты загонять — ноги от пупа, взгляд с поволокой, ничего не выражающий. Они с мамой похожи; только мать плотная и покороче. Но у матери всегда романы, и, если бы мать не была такой доброй и покладистой, наверное бы они отыскали себе нового папу. А так, получив все, что могли, поклонники уходили восвояси, мать два дня рыдала в подушку, а бабушка ее утешала. Катька говорила, что, наученная маминым опытом, никогда не будет целоваться до свадьбы, но Доник ей не верил, он сам видел, как она целовалась в подъезде с одним взрослым грузином. Впрочем, в тот вечер это не играло роли, если не считать, что у мамы как раз завязывался новый роман и завтра в субботу «дядя» Геннадий должен был прийти в гости, как полагается у порядочных людей, а потому мать шепотом обсуждала с бабушкой, какой испечь пирог.
— Что с Барбосом? — спросила Катька. — Я его хотела гулять выгнать, а он рвется обратно домой. Психованный какой-то.
— Его пришельцы испугали, — сказал Доник.
— Какие пришельцы?
— Инопланетные.
— Да брось!
— Кем мне быть.
— А ты погляди на меня! В глаза гляди, в глаза!
Доник поглядел.
— Ты нарочно так честно глядишь, — сказала Катька, — а в самом деле врешь.
— Как хочешь. Хочешь верь, а хочешь нет.
Он допил чай и пошел в маленькую комнату, где они спали с Катькой, лег на свой диван, включил боковой свет и стал читать популярную книгу о тайнах Атлантиды.
Катька тут же прискакала.
— Нет, ты скажи! Какие они?
Катька верила в пришельцев свято, как в ангелов. Как-то мать ей сказала: «Мне бы тебя за фирму отдать, уедешь в Фээрге, будешь на мерседесе». А Катька совершенно серьезно сказала: «Лучше за инопланетянина. Мне на Марс хочется». Для Катьки, чем дальше от дома, тем больше дают в магазинах.
— Как вши, — сказал Доник. — Кем мне быть. Как тараканы.
— Ну, ты даешь, — обиделась Катька. — Ну, даешь! А я думала, что в самом деле.
Катька стала разбирать свою постель, потому что ей надо было рано вставать — до техникума почти час ехать.
Прежде чем раздеться, Катька принесла коробку с синими туфлями, которые она достала позавчера и еще не насмотрелась. У нее есть привычка — сначала новой хорошей вещью надо любоваться, а потом, когда налюбуешься, можно пользоваться. Катька придвинула стул к кровати и поставила на него коробку с туфлями. Коробка, видно, нужна была, чтобы не сомневаться, что туфли новые. Донику было смешно, но вообще-то он к такому чудачеству привык.
— Мне интересно, — сказал он, — куда ты поставишь тачку, если ее купишь?
— Я в ней буду спать, — ответила Катька, у которой нет чувства юмора.
Катька разделась, не обращая внимания на Доника. Ему не всегда было приятно, что она не обращает на него внимания, что она его совсем не стесняется — значит, он для нее дитя малое. В комнату заглянула мать, о чем-то стала шептаться с Катькой, но Доник, конечно, не прислушивался. Он достал из-под диванчика общую тетрадь, в которой вел дневник. Он старался не пропустить ни дня, потому что когда-нибудь потом это может представлять интерес для истории. Но ручка куда-то закатилась. Он спросил Катьку, может, она брала его ручку? Катька озлилась, сказала, что у нее своя, фирменная, она ее даст, но чтобы вернул, а то ему ничего доверить нельзя.
Ручка была хорошая. Катька пошла мыться, слышно было, как она собачится в коридоре с Салимой, которая не хочет уступать ванную, потом в спор включился низкий прерывистый астматический голос Абрамыча. Видно, его тоже тянуло в ванную.
Доник записывал события вечера, и ему хотелось спать.
До конца он записать не смог, его сморил сон. Пришла Катька, растолкала — велела идти в ванную, не спать же одетым. Ручку она отобрала.
Когда утром Доник проснулся, Катька уже умчалась в техникум. Время до школы еще было. Умывшись и одевшись, Доник пошел в другую комнату, там бабушка уже приготовила завтрак.
— У сестер Волковых собака нашлась, — сказала бабушка.
— Собаки находят свой дом за сотни километров, — сказал Доник. — Я читал. У Джека Лондона.
— Я тоже читала, — сказала бабушка. Она была самой начитанной в семье. — Только Волковы никогда ее со двора не отпускали.
До выхода оставалось время, Доник вспомнил, что не сделал геометрию.
Он достал тетрадь, бабушка сидела напротив и любовалась им. Любой бабушке приятно иметь умного внука.
— Тебе очки не надо менять? — спросила она у Доника. — Может, слабые?
— Не надо, — сказал Доник. Ручка была хорошая, фирменная. Доник сообразил, что ручка — Катькина. Неужели она расщедрилась и оставила ручку брату? Этого с ней еще не случалось.
Сделав геометрию, Доник пошел к себе в комнату, собираться. Любимые ненадеванные синие туфли стояли на стуле. Доник закрыл коробку и засунул туфли под Катькину кровать.
Коробке что-то мешало. Доник заглянул туда — оказалось, что под диваном стоит еще одна коробка. И с такими же туфлями. «Ну, Катька, не ожидал, что ты торговлей занялась», — подумал Доник.