Весь мир - чулан, Дюрсо Аглая

Весь мир - чулан

на обложку

Дюрсо Аглая

Шрифт:

Что ж, и Канючке в логике не откажешь.

— Да что ты говоришь?! — возмутился Топ. — Если хочешь знать, логичнее всего бросить дракону на съедение Механюка! Потому что это он придумал музыку, а если бы не громкая музыка, дракон бы не проснулся и мы бы еще сто раз приехали сюда на Пикник!!!

— Да что же это за наука такая — логика?! — вдруг возмущенно закричал Кладовкин. — Да лучше я всю жизнь проживу глупым скрягой, чем выучусь этой науке!

И Трезор Кладовкин вскочил. Он вскочил, потому что опасался, что по законам логики

дракону все-таки надо отдать его, Кладовкина. Потому что он, Кладовкин, давно уже догадался, что дело нечистое. Но он, Кладовкин, преступно медлил. Он ликовал с Канючкой и ликовал с друзьями, а не предупредил их, и он виноват, что дракон проснулся, а его друзей зачаровала эта злобная наука.

Трезор Кладовкин вскочил, и от этого платформа закачалась, колесо завертелось и дракон клацнул зубами. Все вжали головы в плечи, а Кладовкин вопреки всем законам логики заорал:

— Бежим!!!

И Механюк, и Прищепка с поджатым хвостом-пружинкой, и Топ кинулись прочь. И Кладовкин кинулся прочь. Он сгреб в узел скатерть-самобранку, внутри которой сидела Канючка, и побежал что есть мочи по шаткому мосту.

— Быстрее! Быстрее!!! — звали его друзья.

Кладовкин бежал, роняя куски румяной вкусной скатерти и раскачивая Канючку.

Канючка не канючила. Она выглядывала в кружевные румяные дырочки. И смотрела, смотрела назад.

— Ты только назад не смотри! — посоветовал ей Кладовкин.

— Мы роняем кусочки, — каким-то стеклянным голосом сказала Канючка. — Кусочки вкусные. Дракон все равно пойдет за ними и дойдет до нас.

— Только не плачь, ладно? — попросил Кладовкин Канючку. — Дай до дома добраться, там Механюк что-нибудь придумает с этим драконом.

— Он уже придумал, — сказала Канючка. Она выскользнула в прореху вконец разорвавшейся скатерти-самобранки и твердо добавила: — Я здесь останусь, Механюк был прав!

— Знаешь, Канючка, ты беги, а я вас прикрою! — теперь Кладовкин твердо сказал Канючке. — У меня есть клинок. И этот клинок не хуже зуба дракона.

Он обогнул Канючку и кинулся назад, к страшному зубастому дракону.

— Стой, Кладовкин!!! — заорал Топ Дорожкин. — У тебя ведь нет клинка! Я его уронил!!!

И Топ Дорожкин побежал за Кладовкиным. Огибая Канючку, он ей объяснил:

— Прикрою его, пока он клинок достанет!

Прищепка щелкнула деревянной пастью и бросилась за своим хозяином прямо в драконье логово.

На шатком узком мосту остались Канючка и Механюк.

— Я пойду к Кладовкину и Топу, — сказала Канючка, не глядя на Механюка. — Потому что мне будет некому хлопать в ладоши, если их сожрет дракон.

Она развернулась и на трясущихся от страха ногах побрела в драконье логово, которое еще несколько минут назад было местом жительства прекрасного Пикника.

Канючка уже добрела до потрескавшейся лаковой столешницы комода, когда услышала сзади шаги Механюка.

— Знаешь, Канючка, я сказал, что логично отдать тебя дракону! — крикнул он ей в спину. — Но я не сказал, что это по-дружески. Потому что это не по-дружески. Это подло и трусливо.

Канючка остановилась и оглянулась. Механюк один-одинешенек стоял на качающемся мосту.

И Трезор Кладовкин вскочил. Он вскочил, потому что опасался, что по законам логики дракону все-таки надо отдать его, Кладовкина. Потому что он, Кладовкин, давно уже догадался, что дело нечистое. Но он, Кладовкин, преступно медлил Он ликовал с Канючкой и ликовал с друзьями, а не предупредил их, и он виноват, что дракон проснулся, а его друзей зачаровала эта злобная наука.