Весь мир - чулан
Шрифт:
— Интересно, это сокровище или нет?
— Опять ты за старое, Кладовкин, — укоризненно сказал Механюк. — Снег не может быть сокровищем, потому что он растает и от него ничего не останется.
— Нашел чем удивить, — пробурчал Кладовкин, — из-за вас от многих моих сокровищ почти ничего не осталось. — И он указал рукой на местами разодранную книгу о драконе, а потом как бы ненароком показал в пропасть — туда, где бесследно исчез его драгоценный блестящий клинок.
Топ Дорожкин вжал голову в плечи:
— Трезор! Я обязательно верну тебе твой клинок. Вот поведу вас домой через бездну, и он обязательно отыщется!
Прищепка выпустила из пасти особо крупную снежинку и с готовностью замахала хвостиком-пружинкой: ей уже не терпелось пойти в путешествие.
Но тут случилось невероятное! Видно, то самое, что предвещают все Форс-Мажоры.
Такое невероятное, что было непонятно — страшное оно или нет. Привычный мир Механюка, Дорожкина, Кладовкина и Канючки раскололся!
— Может, это конец света? — неуверенно предположил первооткрыватель. Но был неправ.
Одна из сторон их маленького света исчезла, и оттуда, где только что была эта надежная сторона, хлынул нестерпимый свет! А на фоне светлого проема проступил черный и грозный силуэт ВЕЛИКАНА!!!
Конечно, если бы маленькие обитатели чулана лучше знали жизнь, они бы поняли, что это никакой не ВЕЛИКАН, а всего-навсего БАБУШКА, хоть и тоже достаточно строгая. Привлеченная грохотом дедушкиных лыж, бабушка ворвалась в чулан и придирчиво осматривала произведенный беспорядок. Но ни ученый Механюк, ни пытливый Дорожкин, ни даже собиратель редкостей Кладовкин не имели о бабушках никакого представления. Зато о великанах в их мире слагались предания и легенды. Рассохшиеся табуретки наскрипывали, будто бы именно великаны создали этот небольшой и уютный мир. Именно великаны населили его драконами, Страшилками и придумали Темноту, чтоб было интересней.
А прохудившиеся лейки скрежетали, будто бы великаны создали и всю «всякую всячину», «всякую мелочь пузатую», к которым относились Механюк, Канючка, Трезор Кладовкин и Топ Дорожкин! И создали они их из всякой ерунды: комочков пыли, клубочков ниток, вывалившихся из старых шарфов, и прочих оскорбительно не важных предметов. Как к этому относиться, четверо друзей не знали. Они также не знали, как относятся великаны к столь незначительному творению своих рук: может, злятся на неудачный эксперимент? Или гордятся, что даже такие ненужные вещи пустили в дело? Поэтому на всякий случай они старались не думать о великанах, а жить, будто их нет. А уж если те появлялись на пороге их маленького мирка, то Кладовкин, Механюк и Дорожкин предпочитали не попадаться им на глаза. Не говоря уж о Канючке, которая предусмотрительно пряталась за своими стеклянными дверцами не только от великанов, но и от прочих Форс-Мажоров.
Вот и сейчас трое друзей юркнули в тень драконьего дома. И вовремя! Потому что над их привычным миром раздался голос, подобный раскатам грома:
— КАЖЕТСЯ, ЗДЕСЬ ЗАВЕЛИСЬ НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ! МОЖЕТ, УГОСТИТЬ ИХ ЯДОМ?
Конечно, четверым маленьким друзьям такое предложение показалось сумасбродным. Но они не стали вступать в дискуссию с великаном. Кто их знает, великанов? А вдруг, заметив возражающих друзей, он про яд передумает, а просто перебьет их мухобойкой?
Великан укоризненно покачал головой, отчего друзьям стало нестерпимо стыдно. И совсем страшно. И они зажмурились.
А когда они открыли глаза, нестерпимый свет исчез вместе с великаном. Привычный мир приобрел знакомые черты, но неприятный осадочек в душах Кладовкина, Топа и Механюка остался. Понятно, что ни о каком походе домой без прикрытия сейчас не могло быть и речи!!!
Канючка спряталась под своей лампой, не переставая дрожать и настороженно прислушиваться: неужели сейчас опять придется бояться?
— Значит, так, — сказала Канючка из своего медного укрытия. И голос ее прозвучал гулко и от этого особенно важно. — Хотя мне страшно жаль клинка Кладовкина и хотя это место совершенно не похоже на наш дом, никуда мы через пропасть не пойдем!
Она приподняла краешек лампы и посмотрела, какое произвела впечатление.
Результат ее устроил.
— Действительно! — воскликнул Кладовкин. — Что я, в самом деле, новых сокровищ себе не найду? Вон сколько ящичков и тайничков вокруг!
— И снег, кстати, не тает, — извиняющимся голосом сказал Механюк. — Можно переночевать в безопасности.
Друзья кинулись нагребать снег и собрали четыре уютных гнездышка.
— Канючка, вылезай, перина готова! — сказал Топ Дорожкин, приподнимая медную лампу за ручку. — Когда еще поспишь под открытым небом?
— Романтика! — добавил романтичный Кладовкин.
Канючка высунула нос в щелочку.
— И не вздумайте! — строго сказал Механюк. — Вам что, не хватило сегодня сюрпризов с неба?! Мы перенесем все тяготы, а Канючку спрячем!
И он с силой опустил край лампы на столешницу.
Канючка еле успела втянуть внутрь свой прелестный остренький носик. Внутри было так темно, что ей пришлось зажмуриться, чтобы не испугаться Темноты.
— А как же романтика? — дрожащим голосом спросила Канючка из-под лампы.
— Это романтика для настоящих мужчин, а не для девчонок, — объяснил Механюк перевернутой лампе.
— Будем охранять Канючку, — приказным тоном сказал Механюк, обернувшись к друзьям.
Друзья огляделись. Теперь уже идея переночевать в мягких гнездышках в тени дома дракона и под чужим небом, с которого так и сыплются Форс-Мажоры, не казалась им такой чудесной.
— Надо лечь вокруг Канючки и спать чутко, — сказал Механюк.
Кладовкин кивнул. Ему всегда становилось спокойнее, когда кто-то говорил уверенным голосом, даже если вокруг все было страшным и непонятным.
Топ Дорожкин тоже кивнул. Спорить с Механюком он не стал. Он был путешественником и хоть путешествовал всегда только с верной Прищепкой, все равно знал: в походе главное — хорошие отношения.
Друзья дисциплинированно зарылись в пушистые гнезда, дисциплинированно положили лапки под щеки, и через минуту Механюк и Дорожкин дисциплинированно спали чутким сном.
А Кладовкин не спал, ворочался. Сначала он решил, что ему страшно. Он оглядел мир вокруг все по-старому, ничто не предвещает великанов. Он вгляделся в черный силуэт драконьего дома — тихо. Он вслушался в эту тишину; не слышно ли лязга драконьих зубов? Нет, не слышно. И все же осторожный Трезор в глубине души подозревал, что здесь, на гладкой столешнице, они — слишком легкая добыча для любых Форс-Мажоров!