Весна в душе
Шрифт:
Принцесса Уэльская лишь исподлобья взглянула на шотландку. Эвелина же прыснула смехом:
– Извини, дорогая, но ты такая забавная, когда серьёзная.
– По крайней мере, это намного лучше, чем грустная, верно?
– холодно отозвалась девушка.
– Конечно!
– всплеснула руками Эвелина и прильнула к сестре, шепча ей на ухо: - Послушай, я понимаю, что лезу не в своё дело, но мне очень хочется знать, кто же он? Кто этот коварный похититель твоего сердца?
– Не Джером уж точно, - без тени улыбки ответила наследница.
Шотландка снова рассмеялась:
–
– Эви, ради Бога, не спрашивай меня больше об этом!
– низким голосом произнесла английская принцесса, встретившись с сестрой взглядом.
В бирюзовых глазах заискрился нехороший огонёк. И только в этот миг Маленькая леди поняла, как она мучает кузину своими расспросами. Улыбка исчезла с её хорошенького лиц,а и девушка дрожащим голосом спросила:
– Что? Всё так плохо? Ты слишком серьёзно говоришь о нём для такого лёгкого чувства, как влюблённость. Что-то здесь не так...
Наследница из-под чёлки бросила на сестру укоряющий взгляд, и в этот миг Маленькую леди осенило:
– Неужели ты действительно... Боже мой!.. Прости меня, дорогая, я, глупая, расспрашиваю тебя да расспрашиваю... Всё - обещаю тебе, что больше не коснусь этого!
– Буду премного благодарна Вашему Королевскому[3] Высочеству, - чуть кивнув, произнесла принцесса туманной Англии.
– Ирена!
– взмолилась Эвелина, и на лице её появилось такое выражение, словно она сейчас расплачется.
– Прости меня, дорогая!
– Я не сержусь, - успокоила сестру наследница, поглаживая по светлым локонам.
– И запомни: я дочь Тюдоров и Валуа. А наши предки не склоняли головы под тяжестью жизненных испытаний. Ты, конечно, более чувствительна, чем я, и более романтична, потому и веришь ещё в сказки... Я немного другая, я вижу то, что есть, и понимаю, что изменить реальность невозможно. Родителей не выбирают. Я рождена принцессой, я воспитывалась как наследница, и это меня закалило. Я не сломлюсь - я сильная. И сумею убить эту страсть, потому что страсть - это слабость. А если не сумею, - на миг замолкнув, Ирена вдохнула, - то смогу её похоронить глубоко в сердце.
Очень хотелось верить в собственные слова. Но прозвучала речь Дочери Англии довольно убедительно, несмотря на боль в сердце.
– Я восхищаюсь тобой!
– прошептала Эвелина, с лёгкой завистью подумав, что из Ирены действительно выйдет отличная королева. Таким непреклонным характером сама Маленькая леди похвастаться не могла.
В этот миг лакей позвал кузин на обед, и девушки спустились в трапезную. Через узкие витражные стёкла на стол падали косые солнечные лучи. Выйдя из-за туч, светило словно пообещало растопить последние снега в Англии. На чистом голубом небе сразу в нескольких местах образовалась чудесная радуга, чем все жители столицы и Виндзора были приятно удивлены.
Весна началась.
[1] Исторически этого брака не существовало. Альтернативная версия.
[2] Строго король Шотландии является четвероюродным братом принцессы, но по возрасту она называет его «дядей».
[3] Все члены королевского дома, не наследники, имеют право
День второй, 4 апреля
Следующий день тоже оказался необыкновенно солнечным. Но красавице-маркизе не было никакого дела до изменений погоды. Ни щебечущие птицы, ни ласковое солнце, ни испарина в саду не занимали её ума настолько, насколько волновал Чёрный Джон. Недавно Анжелине доложили: запертый в Тауэре Кеннеди снова дал показания, что был подкуплен не кем иным, как именно ею, кузиной принцессы Уэльской, и может это доказать.
«Если этот идиот думает, что так он сможет утянуть меня за собой, то он сильно ошибается, - нервно расхаживая по своей комнате, размышляла маркиза. Длинный шлейф чёрного платья волнами струился за ней следом.
– Я живо заткну ему глотку, я устрою такую райскую жизнь - в АДУ! Он и до суда не доживёт...»
Уже через несколько минут красавица, крепко сжав губы, ехала в сильно раскачивающейся карете по направлению к государственной тюрьме. Преодолев деревянный мост через канал, колёса отстучали по брусчатке и остановились возле внутренних ворот Тауэра. Вопреки ожиданиям маркизы, никто не распахнул их перед гербом Тюдоров.
– Открыть ворота для Её Светлости!
– крикнул кучер.
Но в ответ прозвучал только грозный голос часового:
– Никого не велено впускать.
– Что?
– изумилась такой наглости Анжелина и высунулась в окошко.
– Или Вы немедленно открываете ворота, или мне придётся позаботиться, чтобы Вас выгнали из йоменов[1].
Услышав гневный женский голос, бифитер[2] повторил:
– Приказом Его Величества короля Ричарда IV на территорию Тауэрского замка запрещено кого-либо впускать.
– Именем леди Линкольн приказываю открыть ворота, - скомандовала Анжелина.
После этих слов стражник уже не стал спорить и предпочёл подчиниться капризной племяннице монарха. Когда карета прогрохотала мимо него, из окна высунулась тонкая ручка, затянутая в перчатку, и щёлкнула бифитера веером по лбу.
– То-то же, болван, - прошипела Маркиза Прилондонских краёв.
Едва карета остановилась, Анжелина спустилась на землю. По своему обыкновению она была одета в траур: тонкую талию подчёркивал узкий чёрный корсет, по ногам струились шёлковые юбки, а роскошные волосы были туго стянуты на голове в узел и спрятаны под дорожную шляпу с высокой тульей и широкими полями. Оглядевшись, маркиза шагнула в сторону дверей Дома лейтенанта.
– Где комендант?
– обратилась к очередному йомену красавица.
– Прошу прощения, миледи, но господин лейтенант никого не принимает.
– Ты меня не понял?
– злобно сверкнув глазами, прошипела первая леди.
– Мне нужно видеть сэра Ричмонда! И немедленно!
Йомен попятился: только племянница короля могла позволить себе такое поведение.
– Ваша Светлость, леди Линкольн...
– догадался стражник, и холодный взор Анжелины лишь подтвердил это.
– Я сейчас доложу о Вас.