Весна Византии
Шрифт:
Впрочем, бывший подмастерье уже начал сознавать, что этот дар годится лишь для того, кто хочет управлять небольшими группами людей.
Истинно великие вожди привлекают своих последователей совсем по-другому…
Поднимаясь все выше, они постепенно оставили позади ореховые рощи и дубовые леса; начались хвойные чащи, где снег до сих пор еще лежал на ветвях деревьев, а на тропинках похрустывал ледок.
Здесь тоже жили люди, - в деревушках, а порой и просто в шатрах, где рядом с людьми ютился и домашний скот. Когда стало известно, что Николас готов платить за информацию, его завалили самыми неправдоподобными россказнями, и пришлось даже
В свою очередь и эти люди пытались его чем-то подкупить: мехами, едой, а порой и собственными дочерьми или сестрами. То и дело Николасу предлагали девушку, которая разделила бы с ним постель. Он сознавал, что его отказы смущают как дарителей, так и его собственных спутников, но никогда ничего не объяснял. Когда ему предложили мальчика, он также со смехом отказался. Как выяснилось, поначалу слуги вообще считали его евнухом. Он пожалел, что не сможет рассказать им о том, скольким людям этого хотелось, чтобы это оказалось правдой…
На гигантском перевале лежал снег, - оттуда они вышли на высокогорное плато Армении. Здесь им пригодились теплые плащи с капюшонами из грубой козьей шерсти. Лошади тоже были укрыты двойными попонами. Если не считать пары мелких несчастных случаев и пони, сломавшего ногу, продвигались они быстро и без приключений.
Несмотря на обилие новых приключений, Николас ни на миг не забывал об истинной цели своего путешествия. Он уже отыскал человека, которого ему порекомендовали в Мацке, и поговорил с ним.
Другого он подкупил на перевале, а также оставил одного из своих людей в Гумушанской долине. К тому времени он уже успел пообщаться со всеми профессиональными наемниками сопровождавшими отряд, и те точно знали, чего им ждать впереди. Они даже радовались предстоящему приключению.
Николас дождался, пока отряд минует перевал Вавук, к северо-западу от Байбурта, и наконец объявил долгий заслуженный привал. Здесь они разбили лагерь и решили передохнуть и здесь же наконец пришли долгожданные вести: Пагано Дориа настигал их во главе вооруженного отряда из двадцати человек.
Глава двадцать шестая
Поставь себя на место другого человека.
Именно этим Николас и занимался все последние дни, и до мелочей выполнял все требования Тоби, Годскалка и Юлиуса, за исключением одной-единственной просьбы к Джону Легранту, когда тот направлялся во дворец. Впрочем, Николас полагал, что со стороны ничего необычного случайный наблюдатель не мог заметить, - если только у Дориа не было соглядатаев в самом консульстве. Лишь два человека могли поведать ему о разногласиях в компании Шаретти.
Было вполне вероятно, что принцесса Виоланта станет расспрашивать Легранта, и тому придется открыть ей часть правды. Николас не знал, передаст ли она все, что узнает Дориа, и поверит ли тот ей. Впрочем, это не имело никакого значения: ведь в таком случае Дориа тем более мог решить, что время для решающего удара наступило. Гибель Николаса в путешествии, полном опасностей, была вполне закономерна и ни у кого не вызвала бы вопросов. Естественно, что муж Катерины де Шаретти стал бы законным наследником компании и император, дороживший Асторре и его солдатами, не стал бы возражать. После чего Дориа мог бы за серебро купить товары для Генуи и Саймона, а на кредит Медичи - для компании Шаретти.
После чего всеми торговыми делами в Трапезунде заправляли бы только Саймон с Дориа, а бывшие союзники Николаса вернулись бы домой без гроша в кармане. И Саймон торжествовал бы у себя в Шотландии, рядом с очаровательной молодой женой и пятимесячным сыном, улыбающимся ему из колыбели.
Забудь о Саймоне. Забудь о Саймоне и думай о Пагано Дориа…
Годскалку и Тоби Николас говорил, что их враг ждет только удачного случая; но он больше не повторял этого предупреждения, и если оно и было принято к сведению, - Николаса о том никто не известил. Как бы то ни было, бывший подмастерье заранее готовился к грядущему поединку, и за день до отъезда был рад узнать, что не ошибся. Пагано Дориа собирался последовать за ним.
Донес об этом незаменимый Параскевас, и по счастью, сообщил одному только Николасу. Вообще-то ему было запрещено общаться с тем наедине, но именно в этот день он очень спешил, и был вынужден нарушить приказ.
А новости оказались очень важные. Пагано Дориа собирал людей, лошадей и припасы под предлогом охоты. По крайней мере, так он сказал жене и слугам. Однако Параскевас в этом сомневался. В свиту генуэзец отобрал лишь самых близких людей, причем на каждого приходилось по несколько заводных лошадей. Все они были хорошо вооружены и брали с собой палатки, одеяла и плащи для холодной погоды. Кроме того, Дориа тайно взял с собой изрядное количество серебра, словно собирался нанять еще людей или купить какие-то товары.
– Скорее всего, - задумчиво заметил на это Николас, - он наймет в горах каких-нибудь разбойников, которые не станут болтать лишнего.
Он отпустил Параскеваса, щедро его вознаградив, прежде чем кто-либо еще успел увидеться с ним. Поэтому о задумке Пагано Дориа больше никто не узнал.
Конечно, он подумал, не стоит ли сказать правду Юлиусу и всем остальным. Прежде, до событий последних недель, он не стал бы даже думать об этом. Все равно результат был одним и тем же. Их дела с Дориа и Саймоном не касались никого из посторонних. По крайней мере, теперь он мог все спланировать так, как считал нужным, ибо власть оказалась опасным наркотиком. Наблюдать за ошибками других людей некогда казалось занятным развлечением, но теперь превратилось в постоянную боль. Он не смог бы выдержать этого дольше, - что бы они потом ни говорили, и что бы с ним ни сделали. И потому он выждал и лишь на прошлой неделе сказал своим людям, зачем у них с собой столько оружия. Они обрадовались: ведь генуэзцы казались им легким противником. Ладно, жизнь покажет…
Вечерело. Судя по полученным сведениям, Дориа со своими людьми должен был оказаться здесь очень скоро, еще до наступления утра Скорее всего, они нападут в темноте. Конечно, Николас мог ошибаться насчет Дориа. Возможно, тот и не собирался вступать в бой. Возможно, он лишь хотел проследить за Николасом или обогнать его и первым явиться в Эрзерум. Но к чему тревожиться об этом? Очень скоро все прояснится.
На каждом привале Николас высматривал наилучшее место для засады. Здесь тропа шла по берегу стремительной холодной реки, глубоко вгрызавшейся в скалистые берега, поросшие терновником. Именно там он и установил палатки, рядом с заводью, обещавшей удачную рыбалку. Наемники разожгли костры и расстелили одеяла; палатки светились в темноте благодаря зажженным внутри свечам. Оставив наименее ценных лошадей и пони внизу, остальных Николас увел чуть выше по склону, туда, где дорога на Байбурт шла вокруг горы. Склон над тропой отчасти еще был покрыт снегом.