Вестники несчастья (сборник)
Шрифт:
— Вряд ли. Уверена, что нет. Вы же не убиваете своих старых подруг только потому, что они вам надоели?
— Ну ладно, перейдем к вашему племяннику. А у него не было оснований для убийства Милдред?
Элли покачала головой.
— Думаю, он и видел-то ее всего пару раз. Кроме того, он в это время был в Бостоне. Я помню, что вечером, накануне смерти Милдред, разговаривала с ним по междугородному.
— По семейным делам?
— Отчасти. Я его также пригласила сюда, сказав, что приглашение исходит и от Розы.
— Ну, тогда это исключает его, во всяком случае, в вопросе о Милдред. У него были какие-нибудь основания желать смерти вашему брату?
Элли медленно покачала головой.
— Нет, не думаю. Хотя они не очень-то симпатизировали друг другу. Люди совершенно разного типа. Флетчер был его опекуном, как вам наверняка известно. В открытую они никогда не ссорились. Правда, минувшей зимой у них возникли какие-то разногласия относительно денег. Флетчер управляет имуществом Дика, а Дик хотел перевести все на свое собственное имя, но Флетчер был непреклонен, и этим все закончилось. С тех пор они редко виделись.
— Тогда, мне кажется, Рэндан вряд ли стал бы стремиться сюда.
Элли улыбнулась.
— Он отказался, когда я с ним говорила по телефону. Сказал, что идея в целом неплохая, но я поняла, что видеться с Флетчером он не желает, однако, я настояла. Понимаете, я люблю выступать в качестве примиряющей стороны.
— А может быть, действительно любопытство по поводу Милдред привело его сюда?
Элли кивнула.
— Он просто бредит преступлениями.
Мне нужно работать быстрее. Я видел, что сестра, сидевшая в другом углу комнаты, начинает испытывать нетерпение.
— Ну, а миссис Вииринг?
— Мы познакомились с ней примерно в то же самое время, что и с Милдред. У нас были общие друзья. Мы с Розой всегда были близки. И Роза, кажется, больше всех переживала, когда Милдред отказала Флетчеру.
— А у нее не могло быть мотива для какого-нибудь убийства, как вы думаете?
Элли опять покачала головой.
— Ничего подобного. Милдред, конечно, была не подарок. Если бы Роза не хотела ее видеть, она вполне могла это устроить. Так, например, в прошлом году она с Милдред не встречалась, поэтому я была удивлена, когда Роза, приглашая нас, сказала, что у нее будут и Брекстоны. А мне казалось, что она давным-давно с ними не знается. Все это было странно. Мы с Флетчером не были уверены, что поедем. О боже, как было бы хорошо, если б мы не поехали!
Впервые за все время нашего разговора в ее голосе проявились эмоции. Сестра неодобрительно посмотрела в мою сторону. Элли прикусила нижнюю губу.
Но я был непреклонен. Оставалось мало времени.
— Миссис Вииринг хорошо относилась к вашему брату?
— Да, конечно. Нет, нет, здесь мотива нет. Даже не могу представить причины, почему бы Роза могла желать…
— Значит, вы категорически исключаете, что она может быть убийцей?
Элли смущенно покачала головой.
— Не знаю, что и думать. Это все так ужасно.
— Вам пора идти, сэр, — произнесла сиделка. Я задал свой последний вопрос.
— Вы любите Брекстона?
При этих словах Элли вспыхнула.
— Нет, нет.
— А он вас?
— Я… вам лучше спросить его самого, мистер Сарджент.
Я нашел Лиз на террасе клуба. Она с удовольствием поглощала пищу в компании нескольких известных личностей международного сообщества, включая Альму, маркизу Эддердельскую. Пьяное, взбалмошное создание. Унаследовав капитал чикагского мясного короля, маркиза купила целую обойму мужей, наиболее эффективным среди которых был последний — маркиз. Она уныло болталась по всему миру, от столицы к столице, от общества к обществу, напоминая собою почтового голубя, вскормленного в неволе. Когда нас знакомили, она бросила на меня рассеянный взгляд. Я ее знал многие годы.
— Очаровашка, — произнесла она со вздохом.
Лицо ее было мертвенно бледным под широкополой шляпой, защищавшей его от солнца. На руках ее были перчатки, доходившие до самых локтей, на запястьях украшенные изумрудами. Она привыкла так часто поднимать лицо кверху, что напоминала собой китайского божка времен сумской династии.. [10]
Лиз быстро отвела меня в сторону. Она прямо испытывала наслаждение от последних новостей.
— Видишь, все так, как я говорила.
10
Китайская династия (960-1279), павшая в результате монгольского завоевания
Если бы она не была так удивительно хороша в своем красном костюме, я бы отхлестал ее по щекам.
— Да, как ты говоришь, дорогая.
— Ты что, не рад? Ты уедешь из этого ужасного дома, и с делом будет покончено.
— Я постараюсь задержаться там подольше.
— О, ты же профессионал! Я совершенно забыла об этом. Люди совершают ошибки, все совершают ошибки. Я читала твои статьи в «Глоуб». Конечно, я понимаю, ты считал, что Брекстон тут совершенно ни при чем, но я была уверена, что «Глоуб» не пойдет на такую глупость. Я хочу сказать, что стоило вспомнить о Трумэне.
— О каком Трумэне?
— О президенте Трумэне. Когда он был избран, а ему говорили, что он не победит. Каждый может ошибаться.
Я не стал ее разочаровывать. Сколько голов полетело в тот самый темный год, год избрания Трумэна. Возможно, полетит и в этом. Конечно, я могу прожить и без «Глоуб». Это давнее сотрудничество канет в Лету, если я не раскопаю что-нибудь сенсационное.
В этот самый момент появилась моя Немезида в лице Элмера Буша. Он был в спортивных брюках канареечного цвета, каштановой куртке и башмаках из крокодиловой кожи. На его губах красовалась улыбка, которую он привык выжимать из своего деревянного лица перед миллионами телезрителей.
Он решительно направился ко мне, протянул руку:
— Давно мы не виделись, братец Сарджент!
Едва сдерживая отвращение, я представил его всем сидевшим за столом. Никто, похоже, не испытывал особого удовольствия при виде этой неожиданной знаменитости.
— Надо малость поразмяться в этих местах, — сказал он, похлопывая меня по спине, очевидно, в надежде, что я обгорел на солнце. Я, в свою очередь, дружески применил к его руке прием дзюдо, рассчитанный, чтобы на несколько секунд парализовать нерв. Но то ли Буш был резиновый, то ли я потерял свое прежнее мастерство, но он и глазом не моргнул.