Вестники несчастья (сборник)
Шрифт:
Когда я понял, что ждать его бесполезно, я попросил Рэндана одолжить мне свою машину. Он не имел ничего против; единственно, поинтересовался, есть ли у меня водительские права. Я сказал, что есть, и отправился в путь.
День был ясным и прохладным, скорее, осенним, нежели летним. Вязы на главной магистрали Истхэмптона начали желтеть. Осень была уже не за горами.
Я подъехал к больнице Св. Агаты, куда, насколько я знал, отправили Элли Клейпул. С уверенностью, которой я на самом деле не чувствовал, я вошел в мрачное, викторианского вида здание и заявил в приемном покое,
К моему удивлению, после нескольких минут телефонных переговоров, мне заявили, что я могу ее навестить на десять минут, но ни в коем случае не должен ее волновать. Оказалось, что она уже несколько часов в сознании и совершенно спокойна.
Элли лежала в постели. Лицо ее было бледным, как полотно, а глаза лихорадочно горели. Она была в полном сознании и при виде меня вздрогнула.
— Я думала, что Дик… — начала она. Я быстро прервал ее.
— Он хотел прийти, но послал вместо этого меня. Я могу поговорить с вами наедине?
Говоря это, я бросил взгляд на сестру, стоявшую наготове у подноса с успокоительными лекарствами.
— Запрещено врачами. И полицией тоже, — заявила медсестра твердо. — Не беспокойтесь, я не буду подслушивать.
Элли натянуто улыбнулась.
— Боюсь, придется подчиниться приказам. Почему вы хотели видеть меня, мистер Сарджент?
Я присел рядом с ее кроватью и постарался говорить как можно тише.
— Во-первых, я хотел знать, как вы себя чувствуете?
— Почти полностью оправилась. Похоже, что стрихнин, вместо того чтобы убить меня, оказал прямо противоположное действие. Правда, говорят, что я была на грани потери рассудка.
Все это она произнесла как бы между прочим. Она совершенно контролировала себя.
— Вы ничего не помните? Я имею в виду стрихнин… Она покачала головой.
— Я пришла в себя только в «скорой».
— Когда был убит ваш брат, вы были с Брекстоном? Она кивнула.
— Такой же точно вопрос задавал мне сегодня утром этот ужасный маленький человечек из полиции.
— Так он не поверил вам?
— Нет, не поверил, не могу понять, почему.
— Вам известно, что полиция арестовала Брекстона?
Ее зрачки расширились. У нее даже перехватило дыхание, затем она закрыла глаза.
— Мне следовало догадаться, — прошептала она. — Полицейский мне ничего не сказал, но, по крайней мере, это объясняет его разочарование, когда я ответила на вопрос. Мне кажется, что он хотел допросить меня, но врач приказал ему выйти. Пол не мог этого сделать! У него не было оснований для убийства, и потом, он был со мной.
— У нас совсем мало времени, — быстро заговорил я. — Я тоже считаю, что Брекстон не убивал, но полиция полагает иначе, и у них достаточно, по их мнению, улик. Теперь послушайте, вы должны помочь мне. Я считаю, что всю эту историю можно распутать, но только для этого я должен знать гораздо больше о людях, причастных к ней, и об их прошлом. Пожалуйста, расскажите мне все. Если вы это сделаете, я уверен, мне удастся снять обвинение против Брекстона.
— Что вы хотите знать?
— У кого были основания убить вашего брата? Она оглянулась по сторонам.
— Трудно сказать. И что вообще понимать под словом «основания»? Немало людей, у которых есть поводы для недовольства, но они ведь не убивают…
— Как у мисс Ланг?
— Ну хотя бы у нее. Между прочим, а откуда вы знаете об этом?
— Не имеет значения. Кстати, что в действительности произошло между нею и вашим братом?
— Да ничего особенного, в этом-то и все дело. Она была влюблена в него, а он был равнодушен. Мы все тогда жили в Бостоне, довольно часто виделись. Наверное, вам известно, что в то время она была еще не толстой и достаточно симпатичной. Она была убита горем, когда он связался с Милдред. Примерно в то же самое время она стала толстеть. Я думаю, что это у нее не гормональное, а невротическое. Она никогда, насколько мне известно, не встречалась с другими мужчинами, и продолжала любить Флетчера.
— А не могла ли она дать снотворное Милдред?
— Я… я давно задумывалась над этим. Она ненавидела Милдред. Мне кажется, она стала ненавидеть Милдред еще больше, когда та отказала Флетчеру. Произошла глупейшая из вещей — сначала она ненавидит соперницу, а потом еще больше возненавидела ее, когда та пренебрегла человеком, которого она любит. Да, я полагаю, она могла дать снотворное Милдред. Одно лишь странно — стоило ли для этого ждать пятнадцать лет?
— Вероятно, ей впервые представилась такая возможность.
— Может быть, не знаю. Но даже если это сделала она, зачем тогда убивать Флетчера?
— Месть? За то, что он ею пренебрег.
— Бог его знает. А насчет Милдред я сперва подумала, что это несчастный случай, что она случайно приняла снотворное и, забыв об этом, пошла купаться. Но потом, когда вмешалась полиция, мне пришло в голову, что Мэри Уэстерн Ланг вполне могла дать Милдред эти таблетки. Тем более, что среди гостей как будто бы не было людей, действительно ненавидевших бедную Милдред.
— Вы даже исключаете ее мужа?
— Он привык к ней. Кроме того, у него была масса более благоприятных возможностей. Он не стал бы использовать уикэнд, на котором собрались хорошие знакомые, чтобы убивать свою жену.
— А как вы относились к Милдред?
— Она не была моей подругой. Кроме того, мне не нравились ее отношения с Флетчером. Мы с нею, как правило, ссорились. Она обвиняла меня в том, что я специально удерживаю Флетчера в Кембридже, когда он должен быть, по ее мнению, в Нью-Йорке, где она могла вцепиться в него.
— А вы действительно удерживали его в Кембридже?
— В этом не было особой необходимости, — ответила Элли с печальной улыбкой. — Когда Милдред вышла замуж, Флетчер потерял к ней всяческий интерес.
— И тем не менее… она продолжала заигрывать с ним?
— Вполне подходящее слово. Вообще, она по натуре была собственница.
— А не мог ваш брат желать ее смерти? Элли в удивлении вскинула на меня глаза.
— Что вы хотите этим сказать?
— Просто я пытаюсь выяснить все возможные мотивы. Вот и все. В связи с этим я и подумал, а не могло ли и у него быть какого-нибудь мотива.