Вестники времен. Трилогия
Шрифт:
— Остановитесь! — вдруг закричал Годфри и, к общему изумлению своих рыцарей, отбросил в сторону меч, шагнул вперёд, прямо на клинки англичан, и поднял руки ладонями вперёд. — Я принуждён сложить оружие!
— Но почему? — прохрипел сэр Мишель, которому сейчас вязали руки двое дюжих англосаксов. — Милорд?..
Остальные дворяне из свиты архиепископа, видимо, более привыкшие к подчинению слову вышестоящей особы, опустили мечи. И так стало понятно, что сопротивляться дальше смысла не имеет. «Иолента» медленно, но верно погружалась в воду, почти все аквитанцы, сопровождавшие Годфри, были ранены, кто легче, кто тяжелее, а злость подчинённых Уисбрича только нарастала.
— Я
— Вот верно! — проворчал остававшийся в стороне от схватки капитан когга. — Только кто мне заплатит за потерянный корабль?..
Англичане по приказу помощника констебля препроводили сдавшегося архиепископа на свою галеру, прежде отобрав оружие, перенесли раненых и сами покинули тонущую «Иоленту». Единственным связанным оказался изрядно помятый сэр Мишель, которого тоже вслед за остальными отправили в трюм галеры. Годфри поместили отдельно.
— Джонни! Джонни, ты живой?
Голос сэра Мишеля пришёл из неимоверного далека, и звучал так, будто рыцарь звал оруженосца, сидя под очень большим медным колоколом.
Гунтер разлепил залитые кровью веки и медленно поднёс руку ко лбу. Пальцы нащупали зверски болевшую шишку, размером наверняка не уступавшую кулаку. Волосы и почти всё лицо были покрыты спёкшейся, хрустящей под пальцами кровью, в ушах звенело, а каждое движение отдавалось в голове раздирающей болью. Ну и тошнило, само собой.
— Господи Иисусе, — простонал германец. — Надо было соглашаться с предложением Лорда… Баронский замок… Жена, золотые зубы…
— Джонни, — всерьёз забеспокоился сэр Мишель. — Какие зубы? Тебе их что, выбили?
— Отцепись! — поморщился Гунтер. — И без тебя тошно! И в прямом, и в переносном…
Гунтер повернул голову набок и выплюнул крупный кровяной сгусток, приземлившийся точь-в-точь на разорванный, болтавшийся манжет рубахи шевалье де Монфора. Герцогскому сыну, впрочем, было всё равно — костюм оказался испорчен раз и навсегда, а сам Монфор почти не подавал признаков жизни.
— Где мы? — слабым голосом спросил германец. Рядом что-то зашевелилось и из полутьмы выплыла покрытая ссадинами и местами распухшая физиономия сэра Мишеля. Рыцарь ожесточённо подёргал руками, связанными сзади, попытался сесть, и, наконец, неловко утвердившись полубоком, воззрился на оруженосца.
— Мы на английской галере, — прошептал сэр Мишель. — У меня будет одна просьба — не мог бы ты развязать мне руки?
— А зачем? — задал Гунтер идиотский вопрос, но рыцарь так выразительно сверкнул глазами из темноты, что германец, превозмогая боль в голове и невероятную слабость, подвинулся к нему поближе, коленом перевернул норманна набок и начал разбираться в узлах и хитроумных сплетениях тонкого, но на редкость прочного кожаного ремешка. Сопровождалось сие действие невнятной руганью рыцаря и недовольным ворчанием Гунтера:
— Господи Боже, вот сюзерен свалился на мою голову…
— Это ты на мою свалился, — ответствовал сэр Мишель, морщась от того, что ремень, обхвативший запястья, затягивался ещё туже. — У нормальных рыцарей и оруженосцы нормальные, а у меня?
— Каждый получает, что заслужил, — буркнул Гунтер. — Я предупреждал — не следовало ехать в Англию! По крайней мере, вместе с Годфри! Сиди смирно, а то порежу!
Как ни странно, англичане не догадались обстоятельно обыскать сэра Мишеля, а потому его любимый тупой кинжал остался за голенищем сапога. Гунтер наткнулся
— Вот суки, так обращаться с рыцарем! — а оглянувшись, уточнил: — С рыцарями то есть.
Германец тяжко вздохнул и сказал:
— Ты ещё этого… этого урода, как его там? Ну, таможенника на поединок вызови. Пускай сатисфакцию даёт.
— И вызову! — неожиданно громко рявкнул рыцарь, отчего шевалье де Монфор, видимо, на секунду придя в себя, приподнял голову и выдавил:
— Не надо…
А потом снова впал в беспамятство. Рыцари, сопровождавшие Годфри Клиффорда в Лондон, и впрямь оказались в самом затруднительном положении. Вместо весёлого прибытия в Англию рядом с наместником короля и архиепископом, дворяне, посланные Элеонорой, теперь сидели в тёмном и вонючем трюме непонятной галеры, их патрон вообще находился неизвестно где, а лорд Вустер был при смерти, пускай англичане и перевязали его, как и других раненых. Когда галера отходила от погружающейся в холодную пучину пролива «Иоленты», Уисбрич отдал приказ помочь всем раненым аквитанцам, заново проорав, что все пленники должны быть доставлены в Дувр живыми.
Окончательно придя в себя и осмотревшись, Гунтер уяснил, что ситуация, мягко говоря, безрадостная. Во-первых, мародёры-англосаксы не преминули срезать с пояса бессознательного оруженосца кошельки с золотом (надо заметить, что аналогичной процедуры не миновали и все прочие сэры). Во-вторых, поклажа наверняка осталась на затонувшем когге и пропали не только запасные обоймы, консервы, вооружение сэра Мишеля, купленное в Руане, но и бесценный «Вальтер». Наиболее скверным был тот факт, что автомат бесследно исчез, а рыцарь был не в состоянии проследить судьбу Гунтеровой громыхалки. Германец с чувством лёгкого ужаса представлял, как сейчас наверху, на палубе, тупые англичане пытаются выяснить, что за железяку таскал при себе один из захваченных на «Иоленте» людей. Инквизиция обеспечена…
«Надеюсь, у них хватит ума перестрелять друг друга», — мрачно подумал Гунтер и поделился своими соображениями с обиженно сопящим в темноте сэром Мишелем. Рыцарь отмахнулся, сказав, что надо лишь выбраться из трюма на палубу, а там он покажет этому «вонючему английскому быдлу», что значит связываться с настоящим рыцарем и сыном барона.
Англичане не догадались снять с запястья Гунтера часы, и теперь можно было отслеживать время — стрелки и циферблат покрывал светящийся состав. Когда состоялось нападение на когг, было около трёх часов дня, сейчас же дело близилось к шести пополудни. Если считать по меркам двадцатого века и предполагать, что ладья направляется в Дувр или Лондон, то вскорости корабль должен оказаться в порту. А вдруг галера плывёт совсем не в Англию?..
— Господь и все святые! — ворчал, покачивая головой, сэр Мишель. — Как не повезло! Джонни, ты только представь — Понтий уже в Англии, мы будем сидеть под замком… Остаётся уповать лишь на то, что у принца Джона хорошая охрана. Королева Элеонора сейчас на юге, значит, опасность ей не грозит — Ричард наверняка сумеет охранить собственную мать.
— Знаю я вашего Ричарда… — скривился Гунтер. — Ну ладно, Бог с ним. Дорогой мой рыцарь, меня неотступно гложет одна нехорошая мысль — тебе не кажется, что первопричиной наших неприятностей является вмешательство… Ну, ты понял, кого?..