Ветер и сталь
Шрифт:
— Кстати… вы много раз обещали рассказать историю Ахерона.
— Историю Ахерона? — Детеринг пыхнул сигарой. — История Ахерона писалась не нами… Видишь ли, Ахерон — он, кстати, в разные времена имел много разных имен — это самая большая загадка исследованного сектора Галактики. Мы, ее нынешние хозяева, только приоткрыли завесу этой тайны. Планета, случайно открытая незадолго до войны… в войну о ней забыли. А потом Янгель наткнулся на отчет командира лидданского исследовательского крейсера. Видишь ли, относительно прошлого этого мира мы кое-что знаем, но именно кое-что, не более. Базу Ахерон мы построили на развалинах
— Это я знаю, — кивнул я.
— Но эта база — самое свежее из всех тех строений. Кто, например, возвел гигантские стапели в районе Южного полюса? Этим стапелям тридцать тысячелетий.
Наши инженеры говорят, что на них строили корабли, которые использовали совершенно непонятные нам физические принципы. Техника, которая там осталась… точнее, то, что от нее осталось, — сплошная загадка. Как все это работало? Кто все это строил? А Лабиринт? Мы потеряли сорок человек на верхних уровнях, после чего спуск вниз запретили наглухо. Лабиринт — это планетарный взлетно-посадочный комплекс. Причем верхние ангары построены тогда же, когда и полярные стапели. А нижним уровням около ста тысяч лет. Что там? Комплекс тщательно законсервирован, нижние уровни, видимо, все еще боеготовы, там полно невероятных ловушек. С нашей примитивной техникой они абсолютно непроходимы. Там действует какая-то иная физика. Строили все это существа, непохожие на людей. Но тем не менее им зачем-то понадобился холодный кислородный мир с низкой гравитацией.
— Сто тысяч лет? — поразился я.
— Да. Именно так. Видимо, это были пришельцы издалека. Считают, что Лабиринт в основе своей консервировался из расчета на очень длительный срок. И что поздние перестройки не имеют ничего общего ни с подземным городом, ни с полярными стапелями. Кое-кто — к примеру, Ленни Камерон, ты его знаешь — утверждал, что сроки консервации Лабиринта вышли относительно недавно, и вся энергетика еще боеготова… а вот исполнительные системы сошли с ума в ожидании хозяев.
— И никто не пытался вести сколько-нибудь планомерные исследования?
— Ну не запускать же туда ученых, — пожал плечами Детеринг. — Объекта не существует на свете… официально. А уровень наших ксенологов известен. Их учат совсем другому, и подлинных специалистов среди нас нет. Тот же Камерон нашел в Лабиринте нечто напоминающее памятные системы, но разобраться в них не сумел. А больше никто и не пытался. Как-то не до того…
Детеринг постучал пальцами по столешнице — словно сыграл фортепианный пассаж.
— Знаешь, я вот все время думаю: если Фарж сумел ухватить какую-то убийственную информашку, почему же он не связался со мной? Нелепо. И совсем на Ярга не похоже, нет… Ч-черт, я до сих пор не могу примириться с мыслью, что его уже нет среди нас. Ярг был бесстрашный человек… и очень, очень осторожный. Он недаром пережил сотни своих соратников. Попади ему в руки бомба, никогда бы он не стал нянчиться с ней в одиночку. Тем более располагая машиной власти целой системы… хорошо отлаженной системы.
— Меня это тоже удивляло, — согласился я.
— Да? — повернулся Детеринг. — Ты говорил об этом Фишеру?
— Фишер был сыскарь, — ответил я. — Мы обсуждали нечто похожее… вскользь. Дело в том, что эта мысль носила характер подсознательного ощущения. Знаете, какой-то такой нескладухи. Фишер не воспринимал подобные вещи всерьез.
— Опять… — полковник поморщился. — Рационализм сыскаря… неверие в собственное «пси», как, впрочем, и в чужое. Слушай, Саша, я не в первый раз замечаю, что твои озарения оказываются полезнее рас-суждений рационалиста. Быть может, тебе стоит слетать на Росс? Я отдам тебя в хорошие руки. Сам-то я практически слеп в области локации «пси», но там еще остались подлинные специалисты.
— Вы серьезно? — отшатнулся я.
Детеринг взял новую сигару, клацнул зажигалкой, повертел ее в пальцах. Я молчал, ошарашенно глядя на него.
— Если ответ будет положительным, из тебя смогут вылепить отличного прогноста. Нет, нет, не надо волноваться. Все это не так уж сложно. Я смог постичь только первые ступени, но у меня способности к прогнозированию едва на волос выше обычных. А ты… подумай. Не говори «нет» прямо сейчас. В конце концов, на это ведь не полвека уйдет. Зато потом ты сможешь сражаться уже совсем на другом уровне. Сейчас у тебя есть только то, что смог дать тебе я — ты хорошо видишь диспозицию, у тебя неплохо с тактикой, ты хорошо себя держишь, хорошо мобилизуешься. Ну а если чувствовать противника? И потом, когда придет опыт… подумай.
— Я не говорю «нет», — сдался я. — Но, по-моему, все это дьявольски трудно.
В зал вернулась Ольга.
— Он будет во второй половине дня, — сообщила она, — на личном коптере. Модель «Хантер Галакси». Предупреди своих.
— Отлично, — Детеринг встал из-за стола. — Прошу прощения, миледи, нам необходимо прогуляться. Там, кажется, нет дождя?
Я поцеловал Ольгу в затылок и вышел вслед за полковником. Мы покинули дом через главный вход, обогнули передние «лапы» субрейдера и, пройдя под его брюхом, вошли в лиственную рощу. Танк шагал молча, со свойственным ему упругим изяществом, и свирепо дымил крепкой ароматной сигарой. Богато отделанные ножны его шпаги раскачивались в такт шагам, сырой ветер, шумящий листвой в кронах деревьев, трепал его тщательно уложенные волосы.
— Нужно поднять всю команду Лафрока, — сказал он, остановившись. — Изъять информацию из сети они не могут, закрыть нам вход — тоже. Всех… мне нужны все те, кто мог участвовать в убийстве Фаржа.
— Что они нам дадут? Вряд ли Лафрок играл какую-то серьезную роль.
Детеринг прислонился спиной к толстому узловатому стволу огромного дерева. Взгляд его был пуст. Он задумчиво пошевелил носком ботфорта прелую багровую листву, мягким ковром покрывавшую землю.
— Это не имеет значения. Они должны умереть. Ярг был моим другом, я должен за него отомстить. Умрут все, кто имел к этому хоть какое-то отношение. Или ты считаешь, что я должен проявить милосердие?
— Мне сложно говорить об этом, — пожал я плечами, — но последствия…
— Последствий не будет. Решение о налете на отель принято кем? Миллером. Ну, Миллера мы рано или поздно найдем. Визировал операцию кто? Шериф Казаков. С Казаковым у меня очень старые счеты. Мы живем в джунглях, Саша. Ты сам это понимаешь. Здесь правит сильный. Тот, у кого крепче зубы. Изменить этот порядок мы не можем. Не можем!
Он выломал в кустах длинную тонкую ветку и с силой ударил ею по стволу дерева. Ветка сломалась от удара, Детеринг выбросил оставшуюся в руке половинку и медленно отряхнул труху с пальцев.