Ветер, кровь и серебро

Александрова Виктория Владимировна

Со стороны противника полетели стрелы, и она заскрежетала зубами от ярости, прикрываясь щитом от смертоносного дождя. Конечно, держать меч двумя руками было бы куда удобнее — он имел полуторную рукоять и был достаточно длинным. Но с щитом безопаснее, особенно теперь, под градом стрел.

Один из вражеских воинов, в бригантине и топхельме, бросился на неё с фальшионом; от удара её закрыл щит, тогда противник чуть отошёл в сторону, ища её слабые места. Кристина была защищена куда лучше его, а потому решилась наступить первой, не теряя при этом бдительности. Враг прицелился фальшионом куда-то вниз, возможно, в просвет между поножем и наколенником, и оставил без защиты корпус. Кристина рубанула мечом по боку,

воин охнул и едва не упал, но удержался на ногах. Достаточно было одного мгновения, чтобы колющим ударом вонзить меч в его горло.

А она и забыла, каково это — убивать.

У следующего уже был щит, и он весьма умело им прикрывался, да и стали на нём было побольше, чем на предыдущем. Кристина скрежетнула зубами, когда он отбил целую серию её ударов, преграждая путь Праведному то своим мечом, то щитом. Она попыталась ударить в голову, по шлему, чтобы оглушить и хоть немного вывести из строя, но он не позволил, закрывшись щитом. Когда сам прицелился в её щею — уж пробить кольчужную бармицу ему бы точно удалось, — тоже напоролся на щит. В окрашенное белым и чёрным дерево вдруг вонзилась вражеская стрела — молодцы, что сказать, целятся хорошо, в своих точно не попадут, пока войска ещё совсем не перемешались. Кристина двинула врага мечом в грудь, ему же удалось не сильно, но всё же ощутимо ударить её клинком по бедру. Сталь неприятно звякнула. Синяк точно останется…

При новом столкновении сошлись их щиты, потом Кристина наугад ударила по шее — горжета под шлемом не было, но его могла спасти кольчуга. Впрочем, крови она не увидела, хотя враг замер на мгновение, будто самой Смерти в глаза посмотрел… Тогда она пнула его коленом в живот, не дождавшись ответного удара, врезала изо всех сил щитом в голову, и противник наконец рухнул.

Она знала, что совсем рядом, стоит только голову повернуть, находились крепостные стены города, Северные ворота и далёкие тонкие башни Эори… Снова она чуть не потеряла дом, этот высокий, изящный замок, этот постоянно растущий город, который с детства любила всей душой. Разве могла она оставить его на произвол судьбы или отдать предателю? Разве могла послать кого-то вместо себя сражаться за то, что принадлежало именно ей? Ведь вместе с правами на это место на её плечи легли ещё и обязанности.

На неё бросился ещё один вражеский воин, в сюрко с гербом Мэлтонов, и Кристина от ярости едва ли не зарычала. Это из-за Анабеллы, графини Мэлтон, проклятой подколодной змеи она так долго мучилась, волком выла, считая себя виновной в начале войны. И стоило так переживать из-за смерти этой самоуверенной мерзавки, которая, по сути, ничего не изменила — разве что Джонат, может, пострадал немного, потеряв ненаглядную жёнушку… А так, как выяснилось, и неважно — была дуэль или не было её. Война началась бы в любом случае.

Кристина хотела пронзить бордовый полумесяц на чёрном сюрко острием Праведного — под ним была кольчуга, и ей хватило бы сил её раздробить. Но воин хорошо защищался, у него была алебарда, и ему даже удалось пару раз задеть ей Кристину. Удары были ощутимыми, но всё-таки не сбили её с ног — она терпела, стиснув зубы. Всё чаще и чаще клинок Праведного сталкивался с древком алебарды, но перерубить его никак не удавалось. В конце концов противник несильно ударил её алебардой по ноге, а Кристина в этот момент смогла рубануть в плечо. Она знала, что подобное оружие удобнее всего держать двумя руками, а потому всё время целилась в плечи и предплечья, хоть враг хорошо защищался. Но в этот раз прогадал, и она увидела, как из-под наплечника потекла струйка крови. Она рубанула ещё и ещё, чувствуя, как он из последних сил пытается ударить её, но не может. В конце концов упал и этот.

Кристина бросилась дальше, понимая, что сбивается со счёта — уже довольно много вражеских солдат были ею убиты или ранены, не

меньше десятка. С простыми латниками было легко: на них и так защиты мало, а теперь, впопыхах, некоторые из них ничего, кроме оружия, схватить не успели. Но те, кто смог хотя бы частично облачиться в доспехи, оказывались довольно серьёзными противниками. Кристина, разумеется, не оставляла своих тренировок с мечом даже во время похода, пару раз даже сошлась с бароном Карразерсом, который показал себя неплохим мечником. Но всё же она давно не убивала, рука её отвыкла от колющих ударов, а душа — от осознания того, что она лишает кого-то жизни.

Но постепенно она вошла во вкус. Один из осаждающих бросился на неё с одним только мечом, даже без шлема, кольчуги или бригантины, и она без особых усилий распорола ему живот, краем глаза заметив красные скользкие внутренности. Простые солдаты чаще всего и защищаться толком не умели, будто нарочно напарываясь на меч.

Вокруг себя она видела своих людей, конных и пеших: кавалеристы, вооружённые в основном копьями, разделывались с врагами быстро, либо прокалывая их насквозь, либо оглушая ударами и затаптывая копытами. Однако видела она и потери, которые несло её войско, погибших с пробитой грудью или вспоротым животом, стенающих и вопящих от боли раненых: кто-то хватался за руку, перерубленную так, что кисть висела на жалком клочке кожи, кто-то пытался ладонями закрыть хоть и не смертельную, но обильно кровоточащую рану на шее, а кто-то просто лежал, глядя в небо и изредка моргая, а из-под кольчуги его при этом брызгала алая, пахнущая сталью и солью кровь.

Как бы она хотела помочь им всем…

Одному из противников она резанула по незащищённому лицу; кровь, будто слёзы, потекла по его распоротой щеке, но он не остановился и с глухим рыком бросился на неё со своей алебардой. Удары приходились на щит, который легко мог расколоться от такой мощи — в него и так попало ещё несколько вражеских стрел. Впрочем, Кристина заметила, что и люди Джойса иногда падали, сражённые стрелами, но посмотреть, откуда стреляли, не было времени. Как же она надеялась, что это Хельмут вместе со своими солдатами вышел на стены Нижнего города… Он, конечно, был не единственным лучником за стенами, но всё же ей так хотелось верить, что именно его стрела пронзила её противника с алебардой прежде, чем он успел окончательно разнести в щепки её щит.

Оглядев поле, Кристина заметила, что раненых и убитых накопилось уже довольно много — падали, сражённые, в основном люди Джойса, но иногда среди тел она видела и своих. Свободно бегать уже не получалось, то и дело приходилось перешагивать через трупы. Она поглядывала на своих выживших солдат, стараясь сильно не отдаляться от собственного войска, пару раз в поле её зрения попадал барон Аксель, кажется, абсолютно целый и невредимый.

Сойдясь с очередным противником, она рубанула мечом по его бедру, прикрытому лишь краем кольчуги, и на зелёной стёганке тут же всплыло алое пятно. Враг пошатнулся, но в последний момент махнул мечом, и кончик носа обожгло слабой, но всё же ощутимой болью.

У следующего был баклер, и он даже пару раз сильно двинул им Кристине в плечо — щит, дышащий на ладан, мало помог. Она сморщилась от боли, но всё же смогла ударить врага ногой по колену, а он в это время снова попытался врезать ей баклером, но маленький щит столкнулся с её большим, хоть и сильно повреждённым. Его фальшион, тем временем, словно по примеру её меча дважды опустился на её щиколотку — один раз спас понож, а вот в другой лезвие задело ту часть ноги, что была покрыта лишь стёганкой. Кристина почувствовала, помимо зудящей, горячей боли, как кровь затекает ей в сабатон. Она подняла меч и опустила его на голову торжествующему сопернику. Сталь шлема согнулась, покорёжилась, по лбу воина потекла обильная струйка крови, и вскоре он упал.