Ветер моих фантазий. Книга 2
Шрифт:
Но, впрочем, моя цивилизация уже использует донорские органы. Уже проводит искусственное оплодотворение. Соединяет яйцеклетку и сперматозоиды в пробирках, чтобы потом подсадить их в какое-то женское тело. В пробирках полностью выращивать людей не научились ещё. Люди моей цивилизации занялись этим недавно. Ещё не выяснили, имеют ли такие дети, полуискусственные, душу на самом деле. И смогут ли размножаться? Или как семена гибридные выродятся через несколько поколений?.. И… и тела убитых младенцев учёные моей цивилизации придумали использовать ради какой-то выгоды.
До чего же две цивилизации похожи! И наша, и та, выдуманная мною! Случайно так получилось. Просто ко мне пришла история. Тот мир вырастал из осколков и становился всё ярче и ярче. Та цивилизация насколько-то опережала мою в техническом прогрессе. Тогда уже расселялись на других планетах и других галактиках, общались с другими цивилизациями, обнаруженными в космосе.
Но та цивилизация погибла. Может, именно оттого, что дерзнула подчинить чьи-то души или так жадно и лицемерно использовать тела несчастных младенцев, нежеланных у родителей?
И, увы, моя цивилизация уже близко подошла по развитию и по идеям к ним. Так… мы следующие? Мы те, кто погибнет после них?.. Или мы ещё можем успеть одуматься?..
– Прости, – грустно сказал Ки Ра, голову убирая с моего плеча. Слез с дивана. – Я не должен быть приходить. Прости.
– Ничего, – сказала я, очнувшись от моих страшных размышлений, – я понимаю, что у тебя случилось что-то тяжёлое. И ты пришёл ко мне. Ты мне доверился. Я рада, что ты доверяешь мне. И… – запнулась.
Он ждал. Напряжённо ждал или напугано. Но он ждал моего ответа, не уходил. Подпущу его поближе или отойду?.. Кажется, его это волновало.
Грустно ответила:
– Не уходи. Тебе некуда идти.
– И только? – резко спросил он.
– У тебя что-то страшное случилось. И ты расстроен. Это грустно.
Ки Ра какое-то время стоял там, поодаль. В темноте. Не решаясь ни уйти, ни приблизиться. Кажется, он сомневался, чего хотел больше всего. Взволнованно дышал, неровно.
– Прости, что я пришёл, – сказал он внезапно. – Мне некуда ходить. Мне нет людей, с который мог говорить. Но ты меня слушать. Это странно. Это так внезапно. Когда можно говорить мои мысли. Когда живой человек меня слушать. Прямо здесь. Рядом со мной.
А как же Акира?.. Вы же выглядели такими счастливыми, когда он после несчастного случая пригласил тебя жить в его номере, когда вы много рисовали вместе! Или… вы поссорились?.. Но… если поссорились, если он пришёл сюда и говорит, что ему некуда идти… значит, вы жутко поссорились?.. Если не расплевались насовсем. Но почему?!
А, впрочем, ты же не хотел об этом говорить. Значит, осталась только я?.. Только одна я, к которой ты мог прийти, расстроенный, или, может даже, вообще потерявший сегодня друга. Значит, кроме как мне тебя утешить больше некому. Блин, но я же не могу отпустить тебя так! Не хочу оставить тебя одного! Ты итак слишком долго был один.
Тихо сказала, чтобы только он один услышал:
– Понимаю. Часть моих мыслей и чувств я выговариваю в моих книгах. Но с живыми людьми говорить лучше. Бумага и экран неживые. Здорово видеть лица живых людей, слышать их голос, разные интонации. Здорово, когда наши чувства и мысли совпадают. Когда мы одинаково смотрим на мир. Хотя бы где-то.
Он ещё долго стоял там, в темноте, в стороне от меня. Но потом всё же вернулся, сел на постель. Нет, лёг.
Вздохнула. Грустно мне. Жаль этого одинокого парня!
Ки Ра вдруг сел. Рукою скользнул по моему плечу. Растерянно застыла. Он вдруг обнял меня за плечи, к себе притянул. Руки у него были мускулистые. В темноте было не видно шрамов. Хотя шрамы у него на запястье были ужасными. Наверное, он когда-то всерьёз хотел со всем покончить.
Другая его рука легла на мой затылок. Нет, соскользнула на моё лицо. Он вдруг наклонился и поцеловал меня в лоб. Осторожно. Губами по носу моему медленно соскользнул. К моим губам.
Застыла, когда наши губы соприкоснулись. Сердце забилось как-то неровно. Быстро. Его губы осторожно сжали мою нижнюю губу. Нежные. И… мой первый поцелуй… внезапный… но он же не хотел!
Ки Ра целовал меня долго и нежно. И вроде я не любила его. Но его прикосновения… приятные были.
– Спасибо, – сказал он наконец, осторожно отпустив мои губы. – Спасибо, ты понимаешь меня.
И на этот раз сказал слова верно, стараясь. Или эту фразу уже слышал, часто, запомнил, как она правильно звучит целиком.
– Ты, главное, не грусти, – смущённо сказала я. – В этом мире много людей. Ты найдёшь тех, кому будешь нужен, кого будет волновать твоё состояние.
– А ты… – как-то глухо спросил вдруг парень. – А тебе… нужен?..
Честно призналась, потому что у меня уже была какая-то симпатия и сочувствие к этому жутко честному человеку:
– Нужен.
Правда, запоздало додумалась, что он мог понять что-то не то. И замялась, не понимая, как объяснить, что он мне просто как друг? Шумно выдохнула.
Парень снова вдруг потянулся ко мне. Осторожно голову нащупал, обнял лицо. И долго целовал. Осторожно. Нежно. И я, завороженная непривычной лаской, застыла, прислушиваясь к себе.
Ки Ра наконец отпустил меня. Я замерла, смущённая. Не зная, что сказать. Но он, кажется, опять меня не понял. Иначе понял, что я не отстранилась и не отодвинулась. Вдруг осторожно руками обхватил. Опять поцеловал. Стал целовать нежно мои щёки, мой лоб, мою шею. Осторожно на кровать опрокинул. И, нависая надо мною, снова накрыл поцелуем мои губы. Прежде, чем я что-то сказала.
Я ещё немного соображала. Не зная, как оттолкнуть его, чтобы не обидеть. Растерянная непривычными поцелуями, да ещё и в таком количестве.
Парень наконец-то отодвинулся. Я шумно выдохнула. Вроде остановился. Мне надо бежать? Сшибая в темноте всё, что попадётся мне на пути, шумом родителей привлекая. Которые уж шум падающих вещей заметят, неправильно истолкуют и прибегут меня спасать. И бедному Ки Ра достанется.
Так и не успела ничего придумать. Да и вроде прошло несколько секунд. Его ладонь осторожно опустилась на мой живот. Губы осторожно коснулись вдруг моей шеи. Ой…