Ветер моих фантазий
Шрифт:
— Что случилось? — поинтересовался Ки Ра, оторвавшись от телефона и спустя минуту-полторы, когда ему надоело, что я сижу, подперев щеку ладонью, и в упор смотрю на него.
— Ки Ра, ты… жил в Японии? Или учился там?
— Зачем мне Япония? — нахмурился тот, — Я ненавижу японцы!
Еще и ненавидит японцев?.. Интересно, с чего бы это? Так… а если он и в правду там был? Ну, хотя бы учился? Но японцев ненавидит. Пытается врать, будто в Японии не был и японского не знает. Хотя явно читает японские тексты. Может,
— Но ты читал текст на японском языке! Спокойно читал! Понимал!
Взгляд его упал обратно на экран. На японский текст. Потом он на меня покосился. Нахмурился. Ага, попался! Так спокойно сунулся читать статью японскую!
— Вообще, это мое дело, — вдруг сказал парень жестко — и выключил мобильник, — Если я хочу, я говорить. Я не хочу.
У-у, блин! Так нечестно! Заинтриговал и ничего не объяснил!
Ки Ра мрачно посмотрел на меня. Жестко. Хотя… он прав. Ну, не хочет рассказывать — и имеет право молчать. Вот только…
Осторожно его за рукав потянула.
— Ки Ра…
— Что? — спросил он резко, отвернувшись.
Достала я его.
— Не хочешь рассказывать — не надо. Твое право.
— Именно, — проворчал кореец, не поворачиваясь ко мне.
— Но, пожалуйста, ответь только на один вопрос!
Он все-таки посмотрел на меня. Своим тяжелым невыносимым взглядом. Но я его рубашку не выпустила. Хотя и голос мой звучал робко.
— Другой вопрос. Без тебя и Японии.
Ну, почти.
И мои родственники застыли заинтригованно. Даже откуда-то взявшийся папа, уже снявший верхнюю одежду и разувшийся. Всем было интересно, прислушается ли парень к моей просьбе или не прислушается. И, особенно, если я уже его успела достать, затронув тему, о которой говорить не хочет.
— Просто… — смущенно потеребила край его рукава, не задевая, впрочем, руки, — Я несколько лет мечтала увидеть художника, автора этой картины. Прости, что я такая любопытная. Но пока только ты знаешь…
Кореец вздохнул, потом уже спокойно спросил:
— О нем вопрос?
— Нет… — головой мотнула.
— Какой? — уже резче спросил замученный моим любопытством.
— Это… — еще немного рукав его потеребила — он свою руку не убирал, как будто сдавался или просто давал мне сделать хотя бы еще один ход, какой хочу — и опять ему в глаза заглянула.
— О Инъэй Ноото мало знать. Все. Он любит тайну. Прятаться.
— Нет, — головой качнула, — Другой вопрос.
— Какой вопрос? — в глазах парня зажегся интерес.
— Этот… Най Кокоро… он… японец?
Ки Ра шумно выдохнул. И сказал:
— Никто не знать. Имя японский. Но он любит тайну. Прятаться.
— Что, оба?! — возмущенно взвыла я.
— Да, — парень улыбнулся, потом вдруг нахмурился, — Это любимый тема молодежь. Най Кокоро. Инъэй
Мне страсть как хотелось спросить. Но все-таки я Ки Ра уже достала. Поэтому грустно потупилась.
Видимо, парень какое-то время разглядывал мою грустную, но покорную физиономию. И, смягчившись, добавил:
— Другой любимый тема: кто вор.
— Вор? — растерянно подняла взгляд.
— У Най Кокоро и Инъэй Ноото есть похожий картин. Похожий идей.
— Думают, плагиат?
— Иногда так. Но они странный. Иногда один месяц рисуют картины. Одна неделя. Похожий картина. Похожий идея. Стиль разный. Но иногда похожий.
— Может, это один и тот же художник? — заинтересованно вклинился папа.
— Или они друг друга знают? — предположила мама.
— Или они враги? — поправил очки дедушка.
Мда… тут огромный простор для фантазии!
— Иногда один рисует стиль другой. Все запутал. Кто вор?..
— Какая интересная история! — подперла лицо двумя ладонями. И поморщилась, задев бок краем стола.
— Все мало знать. Я мало знать, — добавил парень.
И я грустно кивнула. Блин, какие те двое таинственные!
— А что они рисуют? — полюбопытствовала бабушка.
— Разный картина, — Ки Ра задумчиво запустил руку в волосы, встрепывая их еще больше.
— Но, все-таки? — папа заинтересованно подошел ближе.
Я задумчиво стала раскачиваться на стуле. Вряд ли гость расскажет. Да даже если и расскажет, он же все равно всего не знает, потому что те художники скрываются. Или… один художник?.. Но… это он или не он?.. Ведь Акира сказал, что рисунок Ки Ра похож на по стилю на рисунки Бездушного.
Помолчав, парень ответил, смотря на стену за столом, задумчиво растирая кожу головы кончиками пальцев:
— Другой мир. Люди и космос. Будущий мир. Не самолет. Птицы. Люди внутри птиц летают. Дома как камни. Два мальчик. Похожий мальчик. С длинный волосы.
Я отшатнулась. И завопила, потому что стул, и так наклоненный, вообще завалился.
Правда, об мол хряпнулся стул. А парень успел просунуть мне руку под спину. И теперь удерживал меня ладонью, чтобы не упала, над стулом.
— Хорошая реакция! — восхитился мой папа.
Гады, мне же не хорошо! Сами бы так повисели. Да еще с болью в боку раненном!
Ки Ра чуть развернулся — я испуганно сжалась, боясь, что теперь выронит — и другую руку мне под колени подложил. И спокойно меня на руки подняв, усадил вдруг себе на колени. Твердые. Я растерянно застыла. Он проворчал:
— Глупый девушка. Себя убить хочешь? Всегда падаешь!
За глупую я, разумеется, обиделась. Только Ки Ра был заботливый. И опять меня поддержал. Так что я смолчала.
— Кстати, мама, вы картошку в углях запекаете? — нарушил неловкую и напряженную паузу отец.