Ветер с Итиля
Шрифт:
Наконец Алатор остановился перед старой разлапистой елью. Ствол ее был столь широк, что за ним совершенно спокойно мог спрятаться лучник. Но за ствол Алатор прятаться не стал.
– Вот здесь и обоснуемся.
Алатор снял перевязь с мечами, положил на мшистую землю. Стянул кольчугу, подал Степану:
– Облачайся.
Белбородко от такой щедрости опешил:
– А ты?
Алатор усмехнулся:
– От стрелы все одно не спасет, а на дереве без броней сподручней. Не боись, паря, тебе и в бронях достанется…
Признаться, Белбородко расчувствовался. Вот ведь, едва не забил камнями, а тут такое благородство. Зря расчувствовался, как вскоре выяснилось…
Алатор перекинул налучье и колчан через плечо и с неожиданной ловкостью стал карабкаться.
– Колючая, змеюка!
– Ты бы еще в муравейник закопался.
– Да не, то ж твоя вотчина, – весело огрызнулся Алатор. – Уф, дай передохну.
Он уселся на толстенном суку, принялся с интересом рассматривать исколотые ладони.
– Слышь, ты хоть щит возьми. Не то тебя самого в елку превратят.
– Ить, умный, сам попробуй с этой дурой карабкаться. Как я ее вытяну?!
– Погоди…
Степан был подпоясан изрядным куском пеньковой веревки. Пришлось пожертвовать на благое дело! Он поднял сухую, довольно толстую ветку, обломал и затянул на ней тугой узел. Получилось довольно увесисто.
– Держи!
Алатор уже понял, что он задумал, усмехнулся:
– Ишь, смекалистый, лешак конский!
– Даром, что ли, тебя отдубасил!
– Разговаривай…
Степан привязал ко второму концу рукоять щита, дернул за веревку:
– Майна!
– Чего ругаешься? – не понял Алатор.
– Поднимай, говорю!
Щит пополз вверх. Дотянув до сука, Алатор ловко привалил его к стволу, а сам, взяв веревку, полез дальше. Вскоре послышалось медвежье ворчанье – Алатор добрался до развилки елового ствола и теперь обустраивался в ней. Наконец ветви прекратили колыхаться, и щит вновь пополз вверх. Алатор втянул его в развилку и поставил сбоку от себя. Снял налучье и колчан, повесил на ближайшие сучки. Примерился к щиту – не особенно удобно, но в случае чего закрыться можно, а раздвоенный ствол, в который упирался боками, не даст слететь, ежели стрела врежется в щит. Позиция была недурна.
– Слышь, посланец, – послышался голос Алатора, – имя-то у тебя есть?
– Степан.
– Чудно, – протянул воин, – вроде не наше, а слух ласкает. Чьего роду-племени будешь-то? Из древлян али еще откуда?
– Перуна я…
– Ты про Перуна кому другому расскажи, может, поверит, – оборвал его Алатор, – а меня не яри. Думаешь, убережет тебя байка твоя от стрелы или сабли хузарской? Колдун ты, нутром чую. Только в силу еще не вошел. И откуда взялся, не пойму.
– Издалека… – ответил, как бы соглашаясь, Степан.
– Ну и ладно, – подобрел Алатор, – не хошь говорить, я неволить не стану, мало ли что у тебя на душе… А про Перуна больше ни слова, а то опять сцепимся…
Степан принялся напяливать кольчужную рубаху. Кое-как втиснулся, пошевелил руками. Ощущение такое, будто пудовую гирю растопили и вылили на кожу. Это ж сколько здоровья надо, чтобы в таком «бронежилете» еще и мечом махать! Прошелся. Да нет, вроде ничего, привыкнет. Был у него на заре перестройки овчинный тулупчик, переделанный в дубленку, привык же…
– Слышь, посланец, – раздалось из ветвей, – я их сейчас щипать начну, а ты побегай окрест, пущай по тебе лупят.
Вот, значит, зачем отдал кольчугу! Чтобы побегал подольше!
– Так значит, в бронях по елкам лазать несподручно? – Из ветвей послышался едкий смешок. – Может, прямо на откос выйти, чтобы все стрелы мне достались? Тогда и тебе попроще будет, а?
– Да не, – протянул Алатор, – у них этого добра навалом. Тебя как ежа утыкают, да за меня примутся. Ты шажочек сделай и мордой в кочку – авось пронесет.
Перспектива поработать мишенью Степану улыбалась слабо, но, похоже, иного выхода не было. Если хазары засекут Алатора, то никакой щит ему не поможет…
– Ладно, – буркнул Степан, – постараюсь.
– И, это… – замялся Алатор, – у меня бронебойных всего две. Ты стрелки-то подбирай, лады? На вот, только не прячь под брони, сверху повесь. Надо, чтобы стрелы видели твоего охранителя. – К ногам Степана упал железный кругляш на кожаном ремешке.
Степан поднял вещицу. Волчья пасть вписана в железный круг, из пасти расходятся лучи.
– Что это?
– На всякий случай, – смущенно проговорил Алатор. – Тебе лишняя защита не помешает. Оберег проверенный, сильный. Ведун наш дал, чтобы в сече оберегал меня. Как видишь, покудова живой. Ну, надевай!
– Ладно. – Степан накинул на шею кожаный ремешок.
– Приготовься! – Сухо щелкнула тетива, вдали раздался вскрик. – Давай!
Стараясь побольше тревожить ветви, Степан метнулся вдоль кромки леса. Упал за поваленным стволом, вжался в мох. Через мгновение десятки стрел впились в деревья, стоящие рядом. О том, чтобы выдернуть какую-нибудь, не стоило и мечтать. Длинные наконечники полностью утонули в стволах. Лишь несколько стрел угодило в землю.
Дождь усиливался. Тяжелые капли звонко били по кольчуге, рассыпались брызгами. Казалось Степану, что каждый удар отдается эхом и враги уже наводят луки на звук.
Повинуясь какому-то звериному чутью, он отполз в сторону. Если враги засекли, как он упал, то будут бить туда, где его уже нет. Вытащил из земли несколько стрел. Черт, что с ними делать-то? За пояс не заткнешь, при падении наверняка куда-нибудь вопьются, придется держать в руке. Как же неудобно ползти с таким ежом!
Спрятался за пенек, чуть высунул голову.