Ветвь оливы
Шрифт:
Ну, некоторые-то мы уже прояснили…
— О Боже… — пораженно прошептала Жанна.
— Хорошо, что ты не выстрелила, — сказал я. — Это бы ничего не решило, но все-таки, ты тут не замешана. — Как хорошо, что хоть кто-то не испачкал рук.
— Но я просто не успела, когда я подняла его…
— Что-то сдержало твою руку.
На ее лице отразилось недоумение. Обычно это она читала чужие мысли.
— На мгновение… Показалось что-то. Я знала, что это не убивает, но поняла, что желаю ему смерти, и тогда… Оказывается, убить — это так легко!.. — она, вздрогнув, поежилась.
— Легко, — согласился я. — В этом-то и главная трудность — что это так легко.
Раздался оглушительный грохот. Часть стены,
— А вот и мы! — провозгласил хвастливый бодрый голос Готье из клубов пыли. — Пришли вандалы! Что тут у нас творится?!
Едва тучи пыли чуть рассеялись, послышались потрясенные возгласы — еще бы, столько света среди ночи! Но это были не только возгласы благоговения и восхищения.
— Ах фот вы где?!.. — Таннеберг свирепо протопал вперед из пыльного облака, держа Рауля на мушке трофейного лучемета, захваченного где-то в коридорах.
Вслед за ним, так же мрачно целясь, вышел его помощник Шаннуар, встав плечом к плечу со своим капитаном.
— Гм… — задумчиво произнес Готье, похоже, еще не уверенный, нужно ли их немедленно останавливать.
Я, по крайней мере, знал, что нужно.
— Стойте, Таннеберг! Врагов здесь больше нет!
— Неужшели? — недоверчиво рыкнул Таннеберг, не опуская оружие. — Вы уфверены?
— Совершенно. Взгляните, кто тут лежит.
Таннеберг посмотрел на мертвое тело Клинора. Кажется, оно его не впечатлило. Еще бы. У него пока не было поводов встречаться с ним по какому-либо делу и запоминать в лицо.
— Кхто это? — озадачился он.
— Собственно говоря — наш противник, — представил я, возможно, несколько запоздало.
— Ого! — воскликнул пролезший из-за чужих спин Каррико. — А он жив или мертв, капитан?
— Мертв, — ответствовал я. — Сердце, знаете ли, не выдержало…
— Сердце не выдержало???..
— Жанна! — воскликнул, откашлявшись от стенной крошки, Ранталь, расталкивая всех, чтобы проложить себе дорогу. — Сестричка! Как ты?..
— Вот именно… — Я невольно настороженно оглянулся на Бертрана, кинувшегося к сестре, выхватившего ее у меня из рук, закружившего и принявшегося чуть не подкидывать в воздух. Уж не придет ли ему в голову какая-нибудь блажь наподобие той, что посетила его перед вылазкой. Но похоже, речи об этом не шло, он смеялся и был счастлив. — Как вы можете убедиться — никаких ран. Только выстрелы из оглушающего оружия, но он мертв.
— Эге… — Таннеберг подозрительно еще покосился на Рауля, но опустил ствол лучемета и с умеренным любопытством присмотрелся к мертвому телу. — Если этто и есть ваш колдун… Вфы уверены, что он дейстфительно мертвф? Можшет, это только чшары?..
Хороший вопрос…
— Что же, другого тут нет. Так что, давайте будем надеяться, что он мертв.
— А может, этто улофка? И он только вфыглядит мертвфым? Мошет быть мы долшны сшечь его тело?
Ох, как же мне не хотелось об этом задумываться. И вообще переходить к таким вещам.
— Мы не будем этого делать. По крайней мере, пока. Уверен, что это просто тело. А если легион бесов еще и бесчинствует где-то, то уже не в нем.
Таннеберг сильно вздрогнул.
— Так фот што! Мошет, поэтому он и мертвф? Оттого што ужше не одержшим?
— Это очень недурное объяснение тому, что произошло.
Окружавшие нас люди, явившиеся из окутанного пылью проема, принялись, поеживаясь, креститься, оглядываться и бормотать под нос на разных языках. Потом вдруг раздался громкий стук — кто-то бросил на пол свой лучемет. Я догадался, что это был Оливье и, отыскав его глазами в толпе, убедился, что прав — судя по его позе и решительно нахмуренному лицу. Мгновением позже, лучемет с
Я мог бы напомнить, что мы еще не закончили. Но глядя на такое, решил их не останавливать. Прекрасный порыв, и он может не повториться. Главное кончено. Еще остающимся в замке хранителям мы прикажем остановиться сами.
Так что я всего лишь сказал:
— Аминь.
И снарядил отряд во главе с Выскочкой выбраться наружу и сообщить нашему главному командованию, что опасности больше нет.
Мы с Раулем и Огюстом отправились возглавлять и успокаивать хранителей. Рантали пожелали остаться с нами, как и Фонтаж и Пуаре — приятно, что никто из них не пострадал, но это было решительно невозможно… И им пришлось бы нас оставить, если бы не какое-то подспудное чувство, что, что бы ни происходило, нам все равно понадобятся друзья, так почему бы не те, что и так уже много о нас знают. А Диана с Изабеллой, прихватив с собой Готье, отправились изучать захваченный замок как коробку с подарками.
И было дьявольски странно сознавать, что теперь, когда Клинора-Линна здесь больше нет, самыми чужеродными в этом мире остаемся мы сами.
XVI. Никаких прощаний
Как ни удивительно, с нашей стороны обошлось без потерь. Это было еще впечатляющей, чем шекспировская победа при Азенкуре, с той разницей, что со стороны противника тоже полегло не очень много жертв. Несмотря на то, что к концу сражения почти все обзавелись лучеметами, сделано это было скорее из любопытства и из желания покрушить стены. Оказывается, многие прониклись моей предварительной короткой речью к Оливье — сможет ли он застрелить противостоящего ему ребенка. И эти слова как-то логично сплелись с тем, что в нашем отряде всех хранителей стали полагать в каком-то смысле «дитятями неразумными» и полагаясь на наше обещание попытаться что-то с этим сделать иным образом, их, хоть и положили в великом количестве, но без сознания, а не бездыханными. Правда, примерно с десяток человек все же погибли по случайности — попавшие под шальной смертельный луч соратника, неудачно упавшие с лестницы или попавшие под перекрестные разряды излучателей, так же как Клинор. А всего людей в замке оказалось на этот момент около двух тысяч. Не все они участвовали в перестрелке — отведенные своим вождем части выжидали и, не дождавшись приказа, так и не вступили в бой.
Но все, что принес с собой Линн, не может не выйти за пределы его замка и многих домов, его собственных и его последователей, не может не отравить пространство, хоть оружие и было брошено в ту ночь. И мы не сможем оставаться в стороне. Никогда. Даже если однажды, пытаясь избавиться от всего этого, отправимся открывать Вирджинию или Австралию, с Роли или без него.
Временно мы возглавили армию хранителей и потихоньку начали опыты с тем, чтобы возвращать их к нормальной жизни. «Поштучно». К каждому требовался свой подход, для каждого нужно было найти свою точку возврата. Одной из первых мы «возвращали» Габриэль. Огюст нашел ее. Но нашел ее не только он. Всегда хладнокровный с виду Шаннуар едва не потерял рассудок от смеси радости, ужаса, беспокойства и надежды, когда увидел ее. Она оказалась его пропавшей невестой. И когда мы стерли ее память до определенного момента, только это и имело значение, а обо всех ужасах, что случились не так давно, она не должна была вспомнить никогда, хоть, конечно, и узнала бы о произошедшем, но только со стороны, как если бы никогда не была свидетельницей. Немного счастья, довольно горечи и черный провал, который надо будет чем-то восполнить. И будем надеяться, что она всегда будет верить Шаннуару, который знал, что мы не желали ей вреда.