Ветвь оливы
Шрифт:
Рауль сообщил, что по его наблюдениям, определенный процент хранителей, если не подкармливать их постоянно ядом и проповедями, могут и сами вернуться со временем почти что к норме. Из-за некоторой, пусть незначительной, генетической разницы с людьми, которые будут жить спустя тысячу с лишним лет. В исключительных случаях, такое встречалось и в двадцать седьмом столетии, но счастливчиков было ничтожно мало — и даже что им делать со своим счастьем посреди общей массы, было непонятно. Разве что самим становиться управителями марионеток и погибать в схватках с собратьями по счастью. Но именно их гены и присутствовали во всех нас в нашем тридцать шестом веке.
— Конечно, во всех нас есть какие-то подводные камни, — счел нужным заметить Рауль.
— Ну, это-то естественно, было бы страннее, если бы их не было.
— И еще посмотрим, что с нами будет, когда часть нас вернется в свое время, — добавил он многозначительно.
— Прекрати драматизировать! — отмахнулся я. — Надоело!
Огюст нервно заерзал в кресле, поглядывая на Рауля, по меньшей мере, кровожадно.
Рауль зевнул и усмехнулся.
— Ну вот, а счастье было так близко!..
— Счастья нам еще по гроб жизни хватит! — заворчал Огюст. — Разбираться со всем этим!
— Вот именно. И мы еще сто раз пожалеем, что остались в своем уме. Если бы для нас все уже кончилось, все было бы гораздо проще.
— Я рад, что я в своем уме! — парировал Огюст. И глаза его полубезумно сверкнули.
— Если бы не был, — изрек Рауль, — ты бы просто об этом не знал. И тоже считал бы себя полностью в своем уме.
— Субъективно!..
— А что, сейчас как-то иначе? — с дьявольским простодушием поинтересовался Рауль.
— Убогий схоласт!.. — рассердился Огюст. — И чтобы я поверил, что ты отправился к Клинору с каким-то планом? Да у тебя просто сдали нервы, а потом вдруг оказалось, по случайности, что еще не все потеряно, вот ты и очнулся!..
— Так что было на самом деле? — спросил я. — Ты действительно просто отправился попытаться его убить?
Рауль пожал плечами.
— Ну, разумеется не просто… Сперва я попробовал его убедить, что я на его стороне, что поражен его грандиозным проектом и с удовольствием его поддержу ради торжества науки…
— Ха! — громко воскликнул Огюст. — Так я и думал! И отчего же он тебе не поверил? Или с чего ты взял, что он поверит тебе на слово, когда есть способ надежней?
Я допускал, что он может не поверить мне на слово, и совершил ошибку — поторопил события и попытался его убить. Но он оказался к этому готов.
— Все ясно! — кивнул я.
— Естественно! — сказал Огюст.
— Вообще-то, мне кажется, мы оба решили пойти на упреждение. Просто он успел первым.
— Ну разумеется…
— На самом деле, я собирался подменить состав заранее, но он воспользовался не тем флаконом, что я ожидал.
— Какая битва хитрецов!
Рауль развел руками.
— Так и было! Но зато тот состав пригодился для Жанны.
— Спасибо… — Я вдруг задумался. — И сколько его было?
— Немного. Собственно говоря, одна порция в тот момент под рукой.
— Одна порция… Минутку!.. И уж конечно, не такая большая и эксклюзивная, что он приберегал для нас. Ты что, хочешь сказать, что в том шприце состав был настоящим?!
— Ну да…
— Серьезно???
— Как на духу.
— Ублюдки! — взорвался я, не сдержавшись. — Чего вы ждали?!..
— А, ладно, сколько там в тебя попало?!.. — отмахнулся, посмеиваясь, Огюст. — Сущие пустяки!
— Да практически ничего! — подхватил Рауль. — Ну, пара капель! У тебя просто нервишки пошаливают! Теперь-то о чем вспоминать? Все прошло отлично!
— Идиоты!..
— Я пошутил, — с мрачной серьезностью вздохнул Рауль, трагически кивая.
— Пошутил как на духу?..
— А ты сомневаешься, что я склонен шутить в таких обстоятельствах?
— Подловил! — хихикнул Огюст.
— Ну вас к черту!
— Ну ты же сам говорил, что с нами все в порядке, с тобой-то что могло случиться?!
— Да уж, весельчаки… — теперь уж не проверишь, но сдается мне, что Рауль все же не шутил.
— На самом деле, — сказал я Диане, стоящей у парапета на верхней площадке башни и глядящей на дорогу внизу, по которой сновали люди и возки, — кое-что в его идее, конечно было. Пытаться что-то изменить. И рано или поздно, кто-то все равно это сделает. Надеюсь, как-нибудь по-другому. А если «рано или поздно», то значит, это уже было сделано не раз, пусть мы об этом ничего не знаем, как и о том, стало ли что-то лучше или хуже. Мы понятия не имеем, с чем нужно сравнивать наш мир.
Это была башня бывшего замка Клинора, принадлежащего теперь отцу, вместе с титулом герцога, который немало меня угнетал. Хотя бы потому, что я никогда не рассчитывал становиться графом де Ла Рош-Шарди при жизни отца, и в этом было что-то тревожащее. Отец, впрочем, успокаивал, что ему принадлежат не все бывшие владения Клинора, а только некоторые, за большей частью он лишь взялся приглядывать, а на деле они принадлежат короне. Но и в этом, на мой взгляд, утешительного было мало. Хорошо бы еще в итоге бурной жизни не оказаться по ошибке как-нибудь на троне.
— Может быть и было, — отозвалась Диана. — Но стоит ли оно того, чтобы думать о нем и сходить с ума?
— Ты думаешь, что это так уж неизбежно?
— В этом времени — да. В любом другом, где мы ничего сделать не можем — тоже. В том, где можем… — в особенности! Это совсем не наша забота.
— Пока — не наша. Но разве потихоньку — мы стремимся не к этому? Не к тому, чтобы кто-нибудь когда-нибудь исправил все «с самого начала»?..
— И перевернул конец с началом. А зачем? Зачем?