Везучий Борька
Шрифт:
Тут папа дёрнул красную ручку на стене. Поезд затормозил, и двери открылись.
Мы вышли на перрон. На нём совсем никого не было.
— Проспят, а потом стоп-кран рвут, — донеслось из тамбура.
Но двери закрылись и поезд ушёл.
Дядька обхватил одной рукой папу за шею. Он прямо повис на нём. Шапка его чуть не упала на землю, но Борька вовремя подскочил и поправил.
— Куда же вас? — спросил папа. — Есть ли здесь какой-нибудь медпункт?
— Не надо медпунктов. Живу я здесь. Вы уж мне только
— Оставайтесь здесь, дождётесь меня, — сказал нам папа.
— Идите все. Следующая электричка не скоро. У меня дождётесь.
Мы перешли через дорогу.
Прошли мимо будки стрелочника, а потом свернули на тропинку.
— Ну вот, хлопцы… Неужто дошли… Этот дом…
Стали подниматься на крыльцо.
Открылась дверь, и пожилая женщина бросилась нам навстречу.
— Петрушенька!.. А я-то всё думала, как ты там в дороге, не скрутило бы тебя. Ведь задержался-то как, со вчера жду…
— Ничего, Аннушка. Жив твой Пётр Васильевич. Теперь жив. Твоими молитвами. Спасибо добрым людям, вот… докандёхал…
— Спасибо, спасибо вам, милые! Проходите в дом. Я сейчас… Ему ведь только укол… Задержка вышла, оттого и скрутило его. А вы раздевайтесь пока. Вот сюда вешайте…
Петра Васильевича отвели в другую комнату.
Оттуда запахло лекарством.
— Ну, Аннушка, ангел-хранитель, кажись, всё. Кажись, снова в строю, — раздался совсем бодрый голос.
— Да полежи ты, Петруша. Полежи ещё чуток.
— Нет уж. Здоровому лежать негоже.
И мы увидели Петра Васильевича. Только совсем не того, который ехал с нами в электричке. У этого глаза смотрели весело и внимательно. Будто он только сейчас увидел всех нас.
— Ну, хлопцы, в долгу я перед вами, — сказал он. — А долг платежом красен. А?..
— Какие долги? — сказал папа. — О чём вы говорите?!.
— Аннушка, неужто так и отпустим моих спасителей? Накрывай на стол.
— Сейчас, Петрушенька…
— Спасибо, Пётр Васильевич, но мы пошли, — твёрдо сказал папа. — Нам ещё не время за стол садиться.
Пётр Васильевич развёл руками.
— Вот так раз!
— А ты их, Петруша, пока в лес своди… Ребятишкам как раз интересно будет…
— В лес, говоришь? А и то верно! Одевайтесь, хлопцы. Пошли.
— Да куда же вы, Пётр Васильевич? После укола?.. Оставайтесь дома. А мы до электрички на лыжах походим.
— Э-э, так не пойдёт. Мне уже можно, да и вы успеете. Вам ведь в Горохово, на Столовую гору, — Пётр Васильевич посмотрел на часы. — И туда успеете. Пошли-пошли. Это недалеко.
Лыжи и рюкзаки мы оставили.
За огородом у сарая была калитка.
Сразу за забором начинался лес.
Мы пошли по тропинке. Пётр Васильевич впереди. Он всё оглядывался.
— Не отставать, молодёжь!
— А куда вы нас ведёте? — приставал Борька.
— Да вот, заведу в лесную чащобу, а там видно будет…
— Нет, правда, вы нам какую-нибудь разбойничью пещеру покажете, да?
— Нет, брат. С пещерами у меня в лесу туговато. Особо с разбойничьими. Ну да на что-нибудь любопытное набредём. Скажем, вот, пожалуйста… — Пётр Васильевич остановился. — Только тихо, не спугните. Видите? — показал он рукой. — Лось.
— Лось?!
— Где лось?!
— Да вот, перед вами.
Мы стали смотреть, куда показывал Пётр Васильевич, и наконец увидели. Настоящий лось, только весь из снега. Это он вылепился так оттого, что снег падал на ветки. И до чего похож! Прямо будто живой и притаился. Нас разглядывает.
— Дело рук самой природы. Себе на забаву. Да и нам тоже…
— Надо же! — удивился папа. — А ведь могли пройти мимо и не заметить!
— Это что-о!.. Только присказка, — усмехнулся Пётр Васильевич. — Пошли дальше.
Теперь мы с Борькой смотрели по сторонам, будто мы охотники. И вдруг…
— Стойте! — кричу. — Рысь на дереве!
— Где?!
— Да вон!
— Ты чего пугаешь! Какая это тебе рысь?! — кричит Борька. — Рысь с кисточками на ушах. А это — большая кошка! Да ещё деревянная!
— Стоп, братцы! Не кошка, а кот, — сказал папа. — Похоже, мы из присказки в сказку попали. Ну конечно! «У Лукоморья дуб зелёный; златая цепь на дубе том…»
— «И днём и ночью кот учёный…»
— «Всё ходит по цепи» кругами…
— Борька! Не «кругами», а «кругом»!
— Ну как, Пётр Васильевич, мы угадали?
А Пётр Васильевич засунул руки в карманы, уткнулся носом в воротник и только посмеивается.
— Может, и угадали… Вам виднее…
Мы с Борькой взобрались на этот могучий дуб и поздоровались с учёным котом за лапу. И цепь потрогали.
— Ну и лес у Петра Васильевича! — сказал папа.
— Да это так… полсказки, — усмехнулся Пётр Васильевич.
— Ещё только половина?!
— А где же вся?
— Да где же ей быть. В лесу, наверно…
— А мы увидим?
— Повезёт, так увидим.
И мы пошли дальше.
Долго шли.
Потом лес расступился, и на снежной поляне мы увидели… увидели витязя на коне. У витязя в руке копьё. А перед ним огромная голова в шлеме. Голова дула изо всех сил. У нее и щёки раздулись, и глаза прямо выкатились. Ну вот-вот унесёт ветром витязя вместе с конём. И пропадут они в чистом поле…
Всё это было как настоящее. Совсем не из снега. Из дерева: и конь с гривой, и пригнувшийся витязь с копьём, и заколдованная голова в шлеме.