Везучий Борька
Шрифт:
— Ну и знай себе!
— Ты вон в том доме живёшь. А я — вот в том. Так что ты проводи меня. Пожалуйста. Ведь дождь идёт…
— Чего, чего-о?! — говорю. — Проводить?! Вот спятила! Да ты что, старушка какая-нибудь?! Или ребёночек заблудившийся?! Сама дотопаешь! Провожать её ещё! Больше делать мне нечего…
— Ну что ты прямо… Разворчался, разворчался. Как старый дед. Видишь, зонтик какой? Его же одной рукой не удержишь. А как я бидон понесу?
Заметила, значит, что я её зонтик сломал. И вот ведь какая вредная: молчит про это. «Эх, Вовка, — говорю
— Ладно, — говорю злым голосом. — Давай сюда свой бидон. И быстрей! Дома у меня дел выше головы.
Пошли мы. Вернее, я пошёл, а она побежала. Семенит сбоку, зонтик свой держит. Всё старается, чтобы на нас обоих не капало. Говорит:
— Мне простуживаться нельзя, понимаешь?
— И мне нельзя, — говорю.
— Тебе можно, а мне нельзя.
— Тоже мне, принцесса на горошине… Ей нельзя, а другим можно. Это почему же?
— Я недавно воспаление лёгких перенесла.
— И я перенёс.
— Ты?!
— Угу.
— И ты в больнице лежал?
— Вот ещё, в больницах лежать! Я на ногах перенёс.
Она вдруг остановилась и посмотрела на меня. Строго так посмотрела.
А глаза у неё почему-то смеялись. В них вспыхивали и гасли весёлые искорки. Я даже засмотрелся, потому что было совсем не понятно, откуда эти искорки появлялись и куда исчезали. И вообще, удивительно, что у человека в глазах могут быть искорки.
— Вот врунишка! Я так и знала, что ты неправду сказал.
Тут я чуть бидон её об асфальт не трахнул.
— Чего-о?! — говорю. — Знала?! Ну и топай себе со своими знаниями!
Сразу прекратился дурацкий разговор.
Дошли мы до её дома.
— Спасибо тебе, — говорит.
— За то, что зонтик твой поломал?..
— А он и был сломан, — отвечает спокойненько.
— Бы-ыл?! Ну тогда дуй давай. И на дороге мне больше не попадайся! Понятно?!
Наконец-то я вздохнул. Кончился мой плен. Ведь я шёл, и всю дорогу мне мерещились Борька, Вадик или Толька. Как они выходят из-за угла. Мне навстречу. А я с двумя бидонами… Под зелёным зонтиком с цветочками… И эта девчонка… Путается под ногами… Да такое во сне увидеть — волосы дыбом встанут!
Но вот не встретились они, и можно вольно вздохнуть. Повезло.
Повезло, да не совсем.
Дома мама меня спросила:
— Как звать эту девочку?
— Какую девочку? — взорвался я. — Какую ещё девочку?! Я молоко принёс в дом! Такую очередищу выстоял! Устал, понимаешь ли, а ты меня не про молоко, не про очередь, а про какую-то девчонку спрашиваешь!
— Я в окно видела, как ты проводил девочку, — сказала мама спокойно. — И ничего ужасного в этом нет. Напрасно ты голосишь.
Мама помолчала и добавила, вздохнув:
— Просто жаль, что ты не знаешь её имени.
— Жаль, жаль… нашла о чём жалеть.
— Вова, надо бы за молоком сходить, — сказала мама на другой день.
Будто я и сам не знаю, что надо.
— Успеется, — говорю.
Чуть позже мама снова вспомнила о молоке.
— Пусть очередь немного схлынет, — говорю.
— Достукаешься, что ни очереди, ни молока не будет.
— Не достукаюсь.
— Знаешь, надоедает каждый раз воевать с тобой по пустякам.
Мама загремела бидоном и стала собираться на улицу. Тут я подскочил к ней.
— Нет уж, — говорю, — молоко — это моя забота. У тебя и так дел хватает. Ты лучше скажи: воспаление лёгких — очень страшная болезнь?
Мама с удивлением посмотрела на меня:
— Воспаление лёгких?
— Да, воспаление.
— Болезнь не страшная, но опасна осложнениями. А почему ты это спрашиваешь?
— Так, надо…
— Знаешь, Вовка, посиди-ка ты сегодня дома, — сказала мама с тревогой в голосе.
— Ни в коем случае! Пока я на ногах, я буду ходить за молоком сам.
К бочке я пошёл окольным путём.
Ещё издали внимательно осмотрел очередь. Что-то не видно было, чтобы она схлынула. Люди, собаки. У одной женщины на руках кот сиамский сидит. В общем, как всегда.
Дальше я поспешил совсем уже бодрым шагом.
Только встал в самый хвост, вдруг:
— Ты последний?
Оборачиваюсь — она.
— Здравствуй! — говорит.
— Здо-здорово, — отвечаю. — Чувствую, что-то с моим языком неладное. Во рту повернуться долго не мог. Только она, похоже, не заметила.
— В тот раз ты за мной был, а в этот — я за тобой. Здорово!
— Ага. А ты что… зонтик взяла?
— Конечно. Вчера взяла — и не зря. Сегодня тоже, может, пригодится.
— Правильно сделала, что взяла. А то эти воспаления такие осложнения дают, что ого-го… Может так согнуть, что потом ни один профессор медицины не разогнёт. Я знаю…
Дальше мой язык замолол такую ерунду, такое понёс, что я только стоял и удивлялся: чей же это язык? Ведь мой только что и повернуться не мог!
— А я сначала подумал, — говорю, — что ты зонтик починить принесла. У меня это… случайно отвёртка в кармане. Так что давай. Я мигом — раз, два — и сделаю. Там же пустяковина. Уж точно пустяковина!
— Ой, спасибо! Мне его уже починили!
— Починили?! Как так починили?..
— Очень просто. Как зонтики чинят.
— Может, какой-нибудь мастер-ломастер чинил?
— Нет. Хорошо починили.
— Эх, жа-аль…
— Да ты не огорчайся. У меня зонтик всё время ломаемся, так что ещё починишь.