Victory значит победа
Шрифт:
– Что мне эта пигалица могла сделать?
– фыркнула Вика.
– Сунула мне в лицо значок какой-то и позвала своего дружка.
Джинни и Гарри настороженно переглянулись.
– Как он выглядел?
– спросил парень.
– Блондин с таким презрительным выражения лица, зовут Драко. Хм, странное имя… Дракон, что ли?
– Малфой!
– чуть не прорычал сквозь зубы Гарри. Его зеленые глаза полыхнули… ненавистью.
– Что он забыл здесь?
– Малфой?
– ахнула Вика.
– Это случайно не?..
– Да, он сын Нарциссы Малфой, - жестко сказал он.
– Как он посмел после всего
– Вики, эта слизеринская змея тебе не угрожала?
– обеспокоенно спросила Джинни, рассеянно гладя выпущенного на время поездки Крукшенкса.
– Нет… Он даже мне ничего не говорил, посмотрел так равнодушно, словно меня и не было, и ушел с Пэнси.
– Совсем ничего?
– Гарри недоверчиво фыркнул.
– Совершенно на Малфоя не похоже. Обычно он оскорбит человека прилюдно и хватается за палочку, если ответить ему тем же.
– Гад редкий, - добавила Джинни.
– От него только неприятностей и жди.
– Ясно. Интересно, он в курсе обо мне? Я имею в виду, ему Нарцисса про меня говорила?
– Это уж наверняка. Они же там все друг друга стоят. Что Малфой, что мамочка его…
– Ну и что же мне тогда делать?
– вздохнула Виктория.
– Если этот Драко узнает, что я - это я, он помчится докладывать, куда следует и…
– Ну… Может, и не узнает, - неуверенно сказала Джинни, поглядывая на Гарри.
Несколько минут прошли в задумчивом молчании. Вика размышляла над тем, что, когда, вероятно, ее представят будущим сокурсникам, по реакции Малфоя можно будет увидеть о степени его осведомленности. Тогда, в кабинете директора, профессор Макгонагалл сказала, что вечером в день приезда в школу ее представят и распределят на седьмой курс. На последний, седьмой, курс Вику определили, по словам директора, потому что на фоне младшекурсников она будет выглядеть как-то необычно. Ну а чтобы не вызывать особых подозрений своей полной никчемностью в практической магии, девушка должна будет на последующих уроках просто записывать лекции, отговариваясь продолжительным отрывом от волшебного мира. Что-то типа: “Впала пять лет назад в летаргический сон, проснулась только месяц назад”.
– Гм… Скажите, а что такое Хаффлпафф?
– нахмурилась внезапно Вика, припомнив язвительный комментарий Пэнси Паркинсон. Ей не хотелось бы думать, что это что-то наподобие Бедлама, то есть дурдома.
– Ой, как же это мы упустили из виду!
– всполошилась Джинни.
– Ты же не знаешь о распределении.
– О распределении - куда?
– По факультетам. В Хогвартсе их четыре: Гриффиндор, Хаффлпафф, Рейвенкло и Слизерин.
– Слизеринская змея, - пробормотала Виктория.
– Да, символ Слизерина - змея, - сказал Гарри.
– Малфой яркий его представитель.
– А этот Хаффлпафф, кто в нем учится? Нормальные ребята?
– Почему ты спрашиваешь?
– Эта Паркинсон обозвала меня идиоткой и заявила, что я якобы оттуда.
– Сама она идиотка, - презрительно фыркнула Джинни.
– Просто такой есть стереотип, что хаффлпаффцы недалекие люди. На самом деле ребята, что туда попадают, отличаются терпеливостью и честностью.
– Подождите, вы хотите сказать, что на эти факультеты учеников распределяют по каким-то определенным чертам характера?
– В общем и целом, - кивнул Гарри.
–
– Драко Малфой и Пэнси Паркинсон из Слизерина?
– уточнила Вика.
– А вы на каком факультете учитесь?
– Мы все гриффиндорцы, - улыбаясь, сказали Гарри и Джинни.
– Кто все? Вы, Гермиона и Рон?
– Ага, еще раньше в Гриффиндоре учились Сириус, Ремус и мои родители.
Вика отметила, что Гарри впервые в ее присутствии упомянул родителей, причем спокойно, с гордостью.
– Все-таки для меня это странно, - пожала плечами она.
– Отбирать не по способностям, а по особенностям характера.
– А про себя подумала, какие у нее самом преобладающие личностные черты? Можно ли сказать, что она смелая или амбициозная? Нет, вот с последним даже спорить не приходится. Вика, конечно, умеет стремиться к цели, но вряд ли это можно назвать амбициозностью. Так что очень мало шансов загреметь в Слизерин к злой Паркинсон и подлому Малфою. Скорее ей место как раз в Хаффлпаффе.
Хогвартс-Экспресс несся через страну мимо лесов, полей и разных населенных пунктов. Солнце степенно катилось по небосводу к западу. Вернулись Гермиона и Рон с собрания. Чтобы убить время, парни затеяли шахматный турнир. Гермиона болела за Рона, Джинни – за Гарри. Виктория с интересом следила за поединком волшебных шахматных фигур, которые, двигаясь по клеткам, скидывали с доски своих противников. Где-то в середине дня по коридору прошла колдунья с тележкой, продающая сласти. Гарри купил пригорошню шоколадных лягушек и упаковку кексов. Вика, развернув обертку, автоматически накрыла ладонью лягушку, чуть было не упрыгавшую к Джинни. Хоть это ее и ошеломило, девушка рассмеялась, на время позабыв о трудном периоде ее жизни, словно сейчас существовало только это купе, наполнившееся весельем и беззаботным смехом пятерых человек.
Шли минуты, часы. За окном темнело: на небо наползали тучи с северо-востока. В поезде зажегся свет, разогнав сгустившиеся сумерки. Вика, откинувшись на спинку сидения, сквозь ресницы наблюдала за Крукшенксом, который охотился за бумажной птичкой, зачарованной Гермионой.
– Скоро приедем, - услышала она на краю полудремы.
– Еще минут двадцать, и Хогсмид.
…В круглой комнате, полной книг и портретов, было светло и многолюдно. Человек десять смотрели на одного, стоящего около портрета белобородого волшебника. Его голубые глаза, глядевшие из-под очков-половинок, излучали проницательность.
– Итак, мы достигли консенсуса?
– произнес белобородый волшебник в картине.
– Северус остается в Хогвартсе? Отлично, - сказал он, так как ответом ему было единодушное молчание.
– Вы знаете мое мнение, Дамблдор, и понимаете, что несмотря на все вашу защиту его, - не удержался от замечания высокий брюнет, кинув на стоящего с непроницаемым лицом мужчину, тоже темноволосого, неприязненный взгляд,- я буду очень тщательно следить за ним.
Темные глаза того мужчины сузились, но сам он от ядовитого комментария воздержался. Молчанием согласия поддержали остальные и первого брюнета, выражая солидарность с его словами.