Вид с холма (сборник)
Шрифт:
Но странное дело, чем больше у меня было похождений, тем чаще вселялась непонятная тоска. Доходило до того, что было с кем провести вечер, а с кем поговорить по душам — не было. Мне не хватало женщины-друга, которая жила бы моей жизнью, моими интересами. Но главное, чтобы перед ней не надо было казаться уверенным в себе, веселым, преуспевающим, властным. Хотелось быть самим собой: усталым, грязным и мрачным, каким я, собственно, и выходил с автобазы. А иногда и слабым, когда нездоровится. Похоже, я созревал для семьи, но все же еще не созрел окончательно. Помнится, в те дни заезжал к Кольке; у него жена в халатике, кудрявые детишки, ужин на столе; они,
Полуночники
Не стану много болтать о ее красоте — это надо видеть. Скажу только — у нее волосы цвета свеклы и взбиты в пышную копну, а фигура… всего в изобилии — обнимешь, так все есть, не то что разные рахитичные дамочки. Словом, она в моем вкусе.
Я обалдел от нее сразу. Я тогда только сменил напарника Кольку, заступил в ночную смену; залил горючее в бачок самосвала и покатил к заводу за щебенкой. Погодка стояла что надо, на вечернем шоссе — ни души. Кручу себе баранку, насвистываю мотивчик. Вдруг она — стоит у дороги, тянет руку. Я вначале думал, легковушке какой сигналит. Взглянул в зеркало — за мной никого. Притормозил.
— Чего тебе? — говорю.
А она:
— Вы прямо едете?
— Ясное дело.
— Подвезите, пожалуйста. Полчаса ни одного такси.
— Забирайся.
Полезла она в кабину, и вот тут-то я и заметил ее потрясающую грудь и классные ноги. Меня прямо в жар бросило, а точнее — шибануло током. Она положила сумку на колени и давай смотреть куда-то мимо меня, точно я пустое место.
— Что ж вздыхатели не провожают? — трогаясь, прохрипел я. У меня немного перехватило дыхание.
— Я с работы.
Голос негромкий, ленивый, но я-то знаю, такие толстушки только с виду вафли, а внутри — сама страсть.
— Ну что ж? Все равно, — схитрил я, работая под простодушного, бесхитростного парня. Хотел узнать, есть ли у нее хахаль, и заодно дать понять, что я порядочный человек, не какой-нибудь там пройдоха.
— Сейчас мало кто провожает, — протянула она, — да и нет у меня никакого вздыхателя. Я слишком полная, не очень-то нравлюсь. Такие, как я, разве что на любителя.
Она взглянула мне в глаза, и озноб так и побежал по моей коже — в ее глазах бегали чертенята. «Напрашивается на похвалу, — мелькнуло, — а может, в самом деле, страдает, дуреха!»
— Как же без любви живешь?
— Так и живу… Да я в любовь-то, и не верю. И вообще в то, что говорят мужчины. Они все добиваются одного и того же. Им лишь бы развлечься. Вы все одинаковые, только и знаете…
Она решила меня обезоружить, но я ловко сменил пластинку:
— Как тебя зовут?
— Цветана.
— Ты что, не русская?
— Наполовину татарка.
«Так я и знал — гремучая смесь!» — мелькнуло в голове.
— А работаешь где?
— На ткацкой фабрике. Мотаю нитки. А по вечерам учусь в техникуме… А почему вы работаете по ночам? — наконец повернулась ко мне.
— Смена. Неделю ночью, неделю днем.
— Наверно, спать все время хочется?
— Да нет. Высыпаюсь днем… Ночью работать спокойней.
Это и на самом деле так. Шпаришь все время за восемьдесят. Правда, в полночь устраивают засидки гаишники. Обычно они стоят где-нибудь в тени, но встречный транспорт уже предупреждает, сигналит фарами: «сбавляй скоростишку». И, само собой, проходишь пост как надо. Ну
— Ну вот и мой дом, — она протянула руку.
Я взял к обочине, заглушил движок. Она посмотрела на меня и улыбнулась одними глазами.
— Большое спасибо.
— Да ладно, чего там! Ты это… очень спешишь-то?
— А что?
— Может, покатаешься со мной? Одному скучновато. Давай, а? С тобой интересно болтать. Через часик подвезу сюда снова…
— Ну, хорошо. Подождите, я только тетку предупрежу.
Спрыгнула с подножки и пошла.
«Ну и ну, — думал я. — Такая роскошная баба пропадает… Придет или нет?» Внутри всего скрутило, но я закурил и взял себя в руки. «Вернется. Парень-то я видный, такие на дороге не валяются. Сейчас сделаю пару рейсов к заводу, залью ей пока о том о сем и махну куда-нибудь на окраину. Уж там-то ей не отвертеться, ведь я не совсем осел».
— Только недолго, хорошо?
Я вздрогнул точно от удара. Она стояла около двери. Стояла и раскачивалась и смотрела мне прямо в глаза.
— А то мне рано на работу.
— …Расскажите о себе, — проговорила она, когда я повернул в сторону завода.
И вот тут я дал маху. Сам не знаю, как так получилось, но ничего не мог из себя выдавить. С другими болтал без умолку. Уж что-что, а здесь я мастак — язык у меня подвешен как надо. Бывало, раскочегарюсь — не остановить. И вот надо же! Когда позарез нужно было болтать, язык мой не двигался, точно приклеенный. Хоть убей — ничего не мог вспомнить стоящего. Она ждала, смотрела на меня, а я мямлил что-то о своей работе и о том, что я холостяк — нес всякую муть, что-то вроде автобиографии в дешевом варианте. Да еще поплакался, сказав: «кто нравится мне, тому я не нравлюсь и наоборот». В общем, болваном, вот кем я был. Открывал и закрывал рот, мне прямо не хватало воздуха. Но она молодчина: то ли усекла, что со мной творится, то ли ее разбирало любопытство, только сама пошла навстречу, улыбнулась, стала расспрашивать, давно ли работаю, был ли женат?
— Что холостяк и так видно, — сказала. — Женатый мужчина всегда ухоженный, а у вас пуговицы еле держатся.
Промыв мои косточки, она стала довольней, замедленными движениями поправила свои волосищи, натянула на колени юбку, потом тягуче пропела:
— Вы любите кино?
Я редко ходил в кино. Раза два в год, но, чтобы в ее глазах не прослыть совсем темным, сказал, что люблю.
— И я люблю. Только в кино все приукрашено. Все не так, как в жизни, — ее голос доносился откуда-то издалека, густой, ровный, ленивый. Она говорила о кино, а я посматривал на нее и думал, как бы стиснуть ее покрепче.
Подкатив к заводу, я быстро загрузился и двинул на стройку. Совсем стемнело, приближалась ночь. Я немного освоился, снова закурил и, стараясь быть веселым, сказал:
— В воскресенье пойдем, что-нибудь посмотрим.
И одной рукой попробовал ее обнять, как бы невзначай, без всяких там задних мыслей, как бы по-свойски, мол, видишь, как здорово вдвоем кататься, да и кино мы оба любим. Она сделала вид, что не заметила, и я запустил руку дальше, но она ее остановила и продолжала о кино как ни в чем не бывало.