Видессос осажден
Шрифт:
Там, на западном берегу Тиба, несколько макуранских солдат стояли и смотрели, как видессианцы разрушают мост. Ему было интересно, что они думают о его отступлении. Они не победили его. Они даже близко не подошли к тому, чтобы победить его. В конце концов, какое это имело значение? Независимо от причины, он покидал их землю. Если это не означало, что они победили, а он проиграл, он понятия не имел, что это значило.
"Мы хотим действовать быстро", - сказал он своим воинам. "Мы не хотим давать макуранцам шанс задержать нас стычками или чем-то в этом роде. Мы быстрее, чем они; это означает,
– Он пожал плечами. "... мы пройдем через них". Первые пару дней по пути через Страну Тысячи городов они видели только разведчиков и крестьян, которые работали на земле. Один из них оторвал взгляд от садового участка, который он пропалывал, и крикнул: "Я думал, вы, воры, продолжили причинять вред кому-то еще!"
Проехав мимо разгневанного фермера, Регориос раздраженно щелкнул пальцами. "О, чума!" - вырвалось у него. "Я должен был сказать ему, что снова его очередь. Это стоило бы того, просто чтобы увидеть выражение его лица ".
"Приятно знать, что ты не всегда думаешь о том, что сказать правильно, когда тебе нужно это сказать", - сказал ему Маниакес. "Но я говорю тебе вот что - ты не собираешься разворачиваться и возвращаться ради того, чтобы посмотреть, как у него отвиснет челюсть. Никто ни за чем не возвращается, не сейчас".
Раньше, чем надеялся Маниакес, макуранские силы в Стране Тысячи городов поняли, что видессианская армия отступает. Враг тоже начал пытаться воспрепятствовать отходу. Это раздражало его; он надеялся, что они будут довольны тем, что он уходит, и не будут пытаться задержать его и позволить ему нанести еще больший ущерб флудпиану.
Его капитаны восприняли возобновившиеся стычки и наводнения чуть ли не как личное оскорбление. "Если они так сильно хотят, чтобы мы остались, мы должны вернуться к тому, чтобы избивать их, как мы делали это последние пару лет", - сердито сказал Иммодиос.
"Я не думаю, что кто-либо в Стране Тысячи Городов хочет, чтобы мы остались", - ответил Маниакес. "Я думаю, что Царь Царей - это тот, кто хочет, чтобы мы застряли здесь. Если мы сражаемся здесь между Тутубом и Тибом, даже если мы отбиваем все, что они бросают в нас, мы не возвращаемся в Видессос, город, и не защищаем его от Абиварда. Задерживание нас здесь помогает врагу там ".
Иммодиос обдумал это, затем кивнул. "У Шарбараза длинный путь и надежный, если он может сосредоточиться на том, что он делает здесь и далеко отсюда, на переправе скота, одновременно".
"В этом году Шарбараз показал мне больше, чем за все время до этого, что я был на троне", - ответил Маниакес с искренним сожалением в голосе. "Заключить союз с Кубратом против нас - ни один Царь Царей никогда раньше не думал ни о чем подобном. Он намного умнее, чем я мог себе представить. Но он не так умен, как думает, если вспомнить то святилище, которое мы нашли, то, где его выдавали за макуранского Бога. Он не живет в самом центре мира, и все это не вращается вокруг него, независимо от того, что он думает ".
"Ах, это святилище. Я и забыл об этом". Иммодиос
"Рано или поздно", - эхом повторил Маниакес. "Я думаю, ты прав. Нет, я знаю, что ты прав. Однако было бы неплохо, учитывая сложившуюся ситуацию, исправить ошибку раньше. Мы могли бы этим воспользоваться ".
Его армия пересекла главный канал север-юг между Тутубом и Тибом. Преодоление этого заставило его улыбнуться; магия Багдасареса проделала хорошую работу, задержав там макуранцев годом ранее. Затем улыбка Маниакеса застыла на его лице. Предполагалось, что с Абивардом будет видессианский волшебник, которого он подобрал, завоевывая западные земли. Не будь этого, магия ремня Воймиоса могла бы сдерживать макуранцев еще дольше, чем это было сделано.
Когда Маниакес покидал Видесс, город, он был доволен - был более чем доволен, хотя и менее нетерпелив, чем Лисия, - оставляя после себя отчеты о столице империи и из нее. Теперь, когда он снова двинулся к городу, он жаждал узнать новости об этом. Спешил ли он обратно в город, уже захваченный врагом? Что бы он сделал, если бы это оказалось так? Он не хотел, чтобы такие жуткие фантазии бродили у него в голове, но не хотел от них отказываться. Если бы они остались, он мог бы придумать ответы на них.
Он был сосредоточен на том, как атаковать Машиз, когда гонцы принесли весть сначала о вторжении кубратов в Видессос, а затем об объединении сил Абиварда с кочевниками. С тех пор он не видел посланцев. Неужели макуранцы захватили их в плен до того, как они добрались до него? Если бы они это сделали, то знали бы больше, чем он, о том, что происходит в сердце Империи. Или его собственные люди - Фос! его собственная семья - не послали больше людей, либо потому, что они были слишком стеснены, либо потому, что не могли? Беспокойство из-за его невежества снедало его.
Однажды, когда армия прошла чуть больше половины пути через Страну Тысячи городов, к нему подъехал Регорий и спросил: "Если бы ты был макуранским командующим и знал, что мы покидаем эту страну, что бы ты сделал, чтобы усложнить нам жизнь?"
"То, что делает враг, более или менее, - ответил Автократор, - стычки, наводнения и все остальное, что может замедлить наше продвижение".
Гориос кивнул, но затем продолжил: "Это правда, но это не то, что я имел в виду, или, во всяком случае, не все из того, что я имел в виду. Что он собирается делать с людьми, которых у него нет, сражающимися с нами сейчас?"
"А, я понимаю, о чем ты говоришь". Густые брови Маниакеса сошлись вместе, нахмурившись. Когда вы задали вопрос, как это сделал Регориос, вы также указали ответ: "Он собирается разместить их там, где они лучше всего смогут блокировать нас: у Костабаша и, возможно, в холмистой местности, где возвышается Тутуб".
Его двоюродный брат кивнул. "Я тоже так думал. Я надеялся, ты скажешь мне, что от этой жары мозги прямо из моей головы расплавились. Как мы собираемся прорваться через них, если они это сделают?"