Вихрь переправ
Шрифт:
– С вороньей болтовнёй у нас ещё больше шансов не успеть, – едко бросил в сторону ворона серый кот. Невзирая на слабость, Лиандр не сводил с давнего противника сверкавших злобой глаз.
Гамаюн предпочёл одарить заклятого недруга презрительным взглядом и первым нырнул за порог в тёмный проулок. Когда вся компания вошла внутрь, дверь также бесшумно захлопнулась позади них.
– У меня мурашки от этого дома, – призналась Юна.
Она была так близка к Матфею, что он чувствовал её горячее дыхание, долетавшее лёгким ветерком. Эта внезапная близость смутила его,
– А куда идти-то? – растеряно вглядываясь вперёд, спросил озадаченный Виктор. – Тут три направления.
Тьма, казавшаяся сосредоточием ночи со стороны улицы, внутри обрела дымчатый образ сумерек, позволяя различать то, что хранилось внутри краснокирпичной постройки. Оставалось лишь гадать, каким непостижимым образом свет просачивался в короб без окон. Матфею тут же на ум пришли обкусанные временем стены.
Чуть впереди от входа коридор делился на три излучины: центральную, подсвеченную еле дышащими настенными бра, и боковые, утопавшие в кромешной тьме.
– Прям сказка, – сказал Эрик и величественно продолжил, – Направо пойдёшь – коня потеряешь, себя спасёшь; налево пойдёшь – себя потеряешь, коня спасёшь; прямо пойдёшь – и себя и коня потеряешь. Выбирайте, други. Коней у нас нет, можно смело идти направо.
– Да ну тебя, сказочник нашёлся, – зычно расхохотался вдруг Виктор. – Маф, Юн, вы-то как думаете?
– Идём за вороном, – решил Матфей. – Он больше нас всех знает.
– Тогда прямо, молодой человек! – прокаркал устремившийся вперёд Гамаюн.
Коридорное пространство удивило чистотой и свежестью. Словно к приходу гостей только–только всё вымели, вымыли и проветрили. Каменный матовый пол слабо мерцал под ногами, чьими-то стараниями как следует начищенный. Потолок низкий и выпуклый изобиловал причудливой росписью, элементы которой как следует рассмотреть, не представлялось возможным из-за тусклого освещения. Но стены оказались куда интереснее всего прочего: кто-то не пожалел своего времени и сил, выложив по всей длине с обеих сторон разноцветную мозаику. Кусочки пазла были малы и от того работа неизвестного мастера представлялась шедевральной и колоссальной. Во множестве подробнейших деталей перед зрителями представали всевозможные животные, порхающие, ползающие, плавающие и ластящиеся к многочисленным людям. Глянец элементов порой коварно поблёскивал в умеренном сиянии светильников. От обманной игры света казалось, будто изображения пристально и сурово следят за посетителями, подмигивают им или улыбаются самой, что ни на есть, кровожадной улыбкой.
– Вот это талантище тот, кто такое забабахал, – благоговейно высказался Эрик. – Но со светом тут явно скупятся.
Они вышли к узкой винтовой лестнице из серого гранита, спиралью уходящей вверх.
– Мы в башне, други, – торжественно, но с ноткой озорного веселья огласил Эрик. – Добро пожаловать в средневековье. Кто первый?
– А пусть Фей идёт, – предложила Юна, одарив юношу шкодливой улыбкой. – Ворон его, пусть он за ним и идёт. А мы следом.
Матфей лишь пожал плечами и ступил
– А ступени-то гладкие какие! – заметил Виктор разок, оступившись и едва не упав со скруглённого края. – Отшлифовали их чьи-то ноги отменно.
Круглая монолитная каменная стена вокруг них казалась бесконечно высокой, а пространство до неприятного тесным. На лестничном серпантине места хватало одному человеку. Встречавшиеся с каждым новым витком, крохотные, забранные ржавой решёткой оконца отсчитывали очередной уровень подъёма.
Одолев где-то девять таких уровней, темп восхождения друзей заметно снизился, зато появилась отдышка и раздражение.
– И сколько нам ещё так корячиться? – не выдержал первым Эрик Горденов.
Его несвежая каштановая шевелюра, давно утратив контроль без бриолина, назойливо лезла в лицо слипшимися прядками, отчего юноше периодически приходилось откидывать волосы назад. Да, им всем нужен душ, Юна Дивия мечтательно вздохнула, она взбиралась следом за Эриком. Тайком, что не составило труда в такой ограничительной теснине, она принюхалась, оттянув воротник куртки, и разочаровано поморщилась: ещё немного и от неё начнет нести, как от уличной бродяги.
– Я слышу карканье ворона сверху, – отдуваясь, выговорила Юна. – Значит, ещё нужно, Эр. Потерпи. Скоро дойдём.
– А что, если это ловушка? – неожиданно выдал позади неё Виктор. – Уж больно подозрительно всё это. Странный дом: внутри всё чисто прибрано, а снаружи, будто к нему с момента постройки никто руку не прикладывал. И внутри – ни души.
– Что ж ты это всё внизу, дружище не сказал? – иронично усмехнулся Эрик, утирая с висков капли пота. – Я б тогда и стараться не стал бы, там вас подождал.
– Да я только на этой чёртовой лестнице задумался, – глухо отозвался Виктор.
– Да нет, какая ловушка, Вик? – возразила Юна. Она остановилась и прислонилась спиной к стене. – Если бы нас хотели поймать, то сделали бы это там, внизу. Какой смысл загонять нас в эту башню, где и один с трудом проталкивается?
– Ну, я не знаю, – Виктор задумчиво почесал затылок. – Просто подумал.
– Маф, а ты что думаешь? – окрикнула девушка оторвавшегося от них друга.
– Глупости, – донеслось в ответ. – А вы бы поменьше болтали и резче ногами двигали.
– Ишь, командир нашёлся, – шепнула Юна и прыснула со смеху. Ребята её поддержали зычным гоготом.
Когда они минули ещё шесть витков, серые ступени вдруг окончились маленькой площадкой, упирающейся в низкую дощатую дверь. Гамаюн дожидался спутников, нетерпеливо расхаживая перед затворенным проёмом.
– Ну, наконец-то! – желчно воскликнул ворон. – Как же вы медленно ходите.
– Ну, извини, крылья только у тебя, – колко парировал Матфей.
– А прислужник у тебя ещё с тем характером, да? – полушёпотом произнёс Виктор позади.