Виктор Петрович Астафьев. Первый период творчества (1951–1969)

Садырина Татьяна

Еще одна ключевая тема Астафьева – Сибирь. Сибирь – это, прежде всего, родина писателя. Отсюда и особое отношение к Сибири и сибирякам. Сибирь противопоставлена столичным городам. Это пространство настоящей жизни. Суровая и вместе с тем прекрасная земля сформировала особые черты характера сибиряков: «А уж чего-чего, но пустозвонства, словолейства, самолюбования сибиряки терпеть не могут <…>. Вот потому-то, наверное, и любят в Сибири сдержанные, без броской красивости <…> стихи Игнатия Рождественского» («Родной голос»).

Стоит отметить еще одну характерную для Астафьева черту – его несоответствие образу советского писателя. Астафьеву чужда навязываемая литературе тематика, идеологичность, штампы и стереотипы соцреалистической литературы. Показателен в этом плане резкий ответ Астафьева на вопрос читателей о том, почему в современной литературе

нет Павки Корчагина (идеального героя соцреалистическо-го романа): «„Возможен ли нынче герой, подобный Павке Корчагину?“ – На мой взгляд, невозможен и, более того, не нужен» (Беседы о жизни // Собрание сочинений: в 15 т. Т. 12. С. 76–82). Не случайно Астафьев упоминает в ряду ориентиров для современных писателей опальных классиков – Бунина и Платонова. Свое время Астафьев называет «трагическим», «сложным», и надежду на будущее поддерживает не вера в «светлое будущее», а нравственные качества людей и вечные ценности русской литературы.

26. В. П. Астафьев как очеркист (начало творческой деятельности)

С 1951 по 1955 г. Виктор Петрович Астафьев жил в уральском городе Чусовом (Пермская область) и работал в местной газете «Чусовской рабочий». За это время им было создано более сотни корреспонденций в разных жанрах: статей, фельетонов, очерков, зарисовок, репортажей. Некоторые из них подписаны настоящим авторским именем, некоторые – псевдонимом В. Саянский.

События, о которых идет речь в этих публикациях, происходят в Чусовом и в его окрестностях: в близлежащих поселках, на лесопункте, на железнодорожных станциях и проч. Персонажами очерков и статей становились реальные люди, имена которых упоминаются в названиях: «Составитель Иван Игнашкин» (Чусовской рабочий. 1951.7 мая), «Впереди – смена Одинцова» (Чусовской рабочий. 1951.6 апр.), «По методу Щебликина» (Чусовской рабочий. 1952.12 янв.).

Тематика первых астафьевских текстов разнообразна и всегда связана с местным материалом. Спустя много лет, будучи уже известным писателем и живя в Красноярске, Виктор Петрович вспоминал: «Город Чусовой всегда отличался не только склонностью к пьянству, дракам и поножовщине, но и потребностью в созидательном труде на предприятиях металлургии, столь загазованных и вредных, что никакой безыдейный необразованный капиталистический труженик не стал бы на них работать, разнес бы в прах канцелярии заводские» (Город непризнанных гениев // Чусовской рабочий. 1998. 7 февр.). В 1950-е гг. Астафьев, по его собственному признанию, вынужден был изображать Чусовой в соответствии с идеологической установкой «Не верь глазам своим, а верь партийной совести» – как среднестатистический советский город, пусть не образцово-показательный, но и не самый отсталый.

На первом плане в его статьях и заметках – трудовые будни и подвиги жителей Чусового: «На дорожных трассах» (Чусовской рабочий. 1951.13 июня), «Стахановская вахта» (Чусовской рабочий. 1951.12 дек.), важные общественные мероприятия: выборы депутатов – «За почетную старость» (Чусовской рабочий. 1951.18 дек.), собрание медработников – «Без должной

принципиальности» (Чусовской рабочий. 1952.30 июля), «Смотр стенной печати чусовских железнодорожников» (Чусовской рабочий. 1951.23 мая), биографии интересных людей: «Простой советский человек» – о докторе Лидии Григорьевне Чватовой (Чусовской рабочий. 1953. 31 мая), «Земляки» – о Сергее Васильевиче Боярских (Чусовской рабочий. 1953.9 мая), слесаре электродепо, «Человек будет жить!» (Чусовской рабочий. 1952. 26 окт.) – о легендарном хирурге Александре Алексеевиче Колчанове, «Хозяин участка» (Чусовской рабочий. 1951. 5 авг.) – о путеобходчике Семене Михайловиче Желтовских, необычные происшествия, привлекшие внимание горожан (Небувайло свирепствует: фельетон // Чусовской рабочий. 1954. 7 июля; Большая помощь // Чусовской рабочий. 1954.13 июля; Шефы-странники: фельетон // Чусовской рабочий. 1954.3 февр.).

В соответствии с требованиями газетного жанра первые астафьевские тексты строятся на конкретных фактах и точной статистике. Авторская позиция выражается прямо и четко. Например: «<…> на некоторых предприятиях Чусовского отделения дороги работа стенной печати не поставлена на должную высоту, парторганизации недостаточно занимаются стенными газетами, а кое-где совсем не интересуются ими» («Смотр стенной печати чусовских железнодорожников»). Или: «Дороги в районе станции Чусовской нуждаются в ремонте,

улицы в железнодорожных поселках неблагоустроенны, но руководителей Чусовского железнодорожного узла и политотдел это мало беспокоит. Они, очевидно, надеются, что кто-то приедет и наведет у них порядок. Самим нужно браться за дело, товарищи железнодорожники!» («На дорожных трассах»). Или: «Ребята уверенно вступают в новую жизнь. Перед ними много увлекательного и интересного. Они будут постепенно подниматься по лесенке знаний, все понятнее и шире будет для них окружающий мир. Желаем счастья и успеха, дорогие ребята!» (Начало… // Чусовской рабочий. 1951. 2 сент.).

Основные типы пафоса, встречающиеся в астафьевских статьях, романтический, героический и сатирический. Как правило, романтика и героика выходят на первый план там, где речь идет о рядовых тружениках и «передовиках производства» («Впереди – смена Одинцова», «По методу Щебликина», «Простой советский человек»), а сатира – в публикациях о недобросовестности начальства (Шефы-странники: фельетон // Чусовской рабочий. 1954. 3 февр.; Небувайло свирепствует: фельетон).

Критика и осуждение всегда адресны – автор не просто «бичует» недостатки, он называет виновников по именам: «Политодтдел во главе с товарищем Быковым ничего не предпринимает по организации воскресников по благоустройству дорог <…>. Секретарь парторганизации электродепо тов. Зеленовский так и заявил: „Политотдел никаких указаний не давал“» («На дорожных трассах»).

Язык ранних публикаций Астафьева еще мало оригинален. В них часто встречается профессиональная лексика, поскольку речь идет, как правило, о представителях узких специальностей: путеобходчиках, сцепщиках, машинистах, стрелочниках, раскряжевщиках, лебедчиках и др. Кроме того, речь автора изобилует советскими газетными штампами: «дело поставлено неудовлетворительно» (Больше внимания ремонту или использованию механизмов // Чусовской рабочий. 1953. 19 июня); «коллектив <…> трудится четко и слаженно» («По методу Щебликина»); «Окруженный заботой и вниманием вдохновенно трудится советский народ, строя коммунизм» (За почетную старость // Чусовской рабочий. 1951. 18 дек.); «Забота партии и правительства об отличном обслуживании советских людей помогла железнодорожникам ликвидировать недостатки в обслуживании пассажиров» (Дела и нужды коллектива Чусовского вокзала // Чусовский рабочий. 1953. 30 авг.).

Однако отдельные пассажи (в основном лирические вступления описательного характера) уже напоминают зрелого Астафьева – особым взглядом на мир, который высказывается в неожиданно «живых», нештампованных сравнениях и эпитетах, в подчеркнутом внимании к мелким деталям: «Когда молодой рабочий Игнаткин работал первую смену на станции сцепщиком, то ему этот беспрестанный шум и грохот казались невообразимым хаосом. Сразу гудят несколько паровозов, и всяк свое, где тут разберешь голос своего паровоза и что обозначают эти мудреные трели? А паровоз, подчиняясь взмахам флажков стрелочников и составителей, деловито суетился на станционных путях: то вытягивал вперед вагоны, то разбрасывал их по одному, по два на разные пути, потом собирал их воедино, и они выстраивались, как солдаты в строю» («Составитель Иван Игнашкин»).

Позднее сам В. П. Астафьев отмечал, что «в саже, в копоти и в дыму» «заштатного городишки Чусового» он «завелся» как писатель. «Этот городок с крупной узловой станцией, стоящей среди великолепной природы при впадении в реку Чусовую двух красавец-сестер, рек Вильвы и Усьвы, где когда-то водилась рыба в изобилии и можно было пить из них воду, всегда отличало какое-то старомодное чувство бескорыстности, дружества и преданности друг другу – попавшего в беду на реке, в тайге человека здесь никто и никогда не бросал, сосед соседа почитал, здесь я впервые услышал местную поговорку „Не живи сусеками, а живи с соседями» («Город непризнанных гениев»). Именно здесь Астафьев, по его словам, впервые столкнулся с творческим коллективом, который «как ни пытались сделать подъяремным, партийным тяглом, вывертывался из гужей и порой норовил ускакать в число поле» (Чусовской рабочий – больная любовь моя // Чусовской рабочий. 1995. 30 июня).