Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей
Шрифт:
Вспоминая перипетии той поездки, Александров медленно прохаживался мимо «Мерседеса» и гадал, кто выйдет первым: его приятель Лешка Шлемов или хозяин этой крутой тачки. Судьбе было угодно, чтобы выпал второй вариант.
Спустя пять минут, когда хоккеист снова поравнялся с «Мерседесом», он заметил возле него мужчину в расстегнутой импортной дубленке и с гитарой, спрятанной в футляр. Бросив музыкальный инструмент на заднее сиденье автомобиля, мужчина достал из кармана
– Владимир Семенович! – вырвался из уст хоккеиста радостный возглас.
Высоцкий пристально взглянул на человека, который его окликнул и… его лицо расплылось в широкой улыбке:
– Борис, каким судьбами?
Дело в том, что год назад бард выступал с концертом перед игроками ЦСКА, начав свое выступление с песни «Профессионалы», посвятив ее победе армейцев в Суперсерии-75/76, где весь мир впервые широко узнал имя Бориса Александрова. Он тогда в дебютном матче серии против «Нью-Йорк Рейнджерс» забил первый гол армейцев, а всего на его счету в четырех встречах было три гола и одна голевая передача. Именно тогда он и познакомился с Высоцким.
– Друга жду – актера Лешу Шлемова, – ответил хоккеист, пожимая руку музыканту.
– А я песни показывал к фильму, – сообщил Высоцкий.
– К какому? – поинтересовался Александров.
– Режиссер Вайншток собирается снимать очередной вестерн по-советски, на этот раз по Брету Гарту, и попросил сделать несколько песен. Я написал целых шесть. Но, думаю, получится как и раньше – оставят только полторы.
– Может, все-таки все возьмут?
– Все еще ни разу не брали, – засмеялся Высоцкий. – А были случаи, когда вообще все выкидывали. Вон, например, Сашка Митта обе мои песни из фильма выбросил. Он сейчас в кинотеатрах идет – «Арап Петра Великого» называется. Не видел?
– Пока нет, не до этого, – развел руками Александров.
– Ах, да, у тебя же неприятности, – лицо барда стало серьезным. – Читал в «Советском спорте». И знаешь что скажу? Забей на всех! Меня в свое время тоже в газетах песочили по самое не хочу. Но я сдюжил. И ты должен. Подожди-ка…
Высоцкий открыл заднюю дверцу своего автомобиля и достал оттуда зачехленную гитару. Проворно расстегнув молнию, бард извлек на свет музыкальный инструмент и, вручив чехол хоккеисту, провел пальцами по струнам.
– Среди песен к вестерну есть одна – называется «Расскажи, дорогой». Всю петь не буду, но кусочек исполню, чтобы ты не вешал носа.
Сказав это, Высоцкий ударил по струнам и запел:
А беду, черт возьми,Ты запей, задыми —И еще раз попробуй садись на коня!Хоть на миг, на чуть-чутьТы ее позабудь, —Обними, если хочешь меня!..– Спасибо, Владимир Семенович, – поблагодарил барда за сочувствие Александров. – Я так и сделаю: запью, задымлю свою беду. Может, и вы с нами?
– А вы куда собрались?
– В ресторан на аэровокзале. Знаете такой?
– Ты лучше спроси, каких кабаков я в Москве не знаю, – лицо Высоцкого снова расплылось в широкой улыбке. – Но, увы, не могу – я в завязке. К тому же на днях в Париж улетаю – у меня там сразу два диска выходят. Как вернусь, сделаю тебе, Борис, подарок. Лады?
И Высоцкий первым протянул хоккеисту свою раскрытую для прощания ладонь.
Выйдя утром из подъезда 12-этажного дома номер пять по Чапаевскому переулку, где он проживал (рядом с метро «Сокол»), Борис Александров подошел к своим оранжевым «Жигулям», открыл заднюю дверцу и бросил на сиденье спортивную сумку. Ему предстоял путь до базы ЦСКА в Архангельском, где команда готовилась к важному международному матчу в рамках турнира Дружественных армий – с румынским клубом «Стяуа». И хотя Александров не был уверен, что Локтев выпустит его на лед, однако присутствие хоккеиста на предматчевом сборе было обязательным.
Не успел Александров взяться за ручку дверцы своего автомобиля, как сзади его окликнули. Хоккеист обернулся, и увидел рядом с собой молодого человека спортивного телосложения, с густой шевелюрой.
– Долго же вы спите, Борис, – обратился к Александрову незнакомец. – Видимо, вечер накануне выдался тяжелым.
– Вы кто такой, чтобы лезть в мои личные дела? – спросил хоккеист.
– Забыл представиться: журналист газеты «Ленинский призыв» Егор Красовский.
Услышав, с кем он имеет дело, Александров сообщил:
– Я интервью не даю.
И снова взялся за ручку автомобиля. Но был остановлен новой репликой журналиста:
– Вам имя Анжела ни о чем не говорит? Этакая белокурая красавица с вздернутым носиком.
– Ты ее знаешь? – хоккеист снова повернулся к журналисту.
– Мы уже на ты? – удивился Красовский, но тут же продолжил: – Впрочем, это даже к лучшему. А Анжелу я действительно имею честь знать.
– И в курсе, где она живет, работает?
– А разве она не оставила тебе своих координат? – удивился Егор.
– Не успела, – коротко ответил хоккеист.
– Понимаю, видно было не до этого. Но я готов помочь разыскать ее, если ты, в свою очередь, согласишься ответить на ряд моих вопросов.
– Я же ясно сказал, что интервью не даю, – напомнил Александров.
– Даже ради белокурой красавицы?
– Ты собираешься меня шантажировать? – в голосе хоккеиста ясно послышались угрожающие нотки.
– Боже упаси, это просто равноценный обмен: я тебе координаты Анжелы, а ты мне – небольшое интервью.