Виктор! Виктор! Свободное падение
Шрифт:
— Да, это квартира Биксби.
— Добрый вечер, это говорит Фрэнк.
— Фрэнк? Это Фрэнк Коутс? — спросил Биксби возбужденным голосом.
— Ну да, а какой же еще?
— Господи, Боже мой, где ты находишься, негодяй?
Фрэнк почувствовал, что его прошиб пот.
— Дома, конечно. У Рэдклиффа.
— Брось валять дурака Ты ведь увел его машину, я знаю. Тут уже столько народу тебя разыскивает Мне пришлось обратиться в полицию, и ты… Ты где находишься?
— Вот дьявол! — красный, как рак, Фрэнк швырнул трубку.
Однако, похоже, ему удалось придать лицу прежнее спокойное выражение, во всяком случае, хозяин, к которому он подошел, чтобы заплатить за разговор, ничего не заметил. К тому же этот деятель наверняка не слышал, как колотится у Фрэнка сердце. Он направился к стойке и заказал третью пинту. Потом сел за столик в углу и почувствовал, что от страха его потянуло на сексуальные подвиги.
Итак, в Таунтоне ему больше не жить. Как только он объявится там, его сразу же отправят обратно в Дартмур, а то еще куда и похуже. Проклятый Биксби выследит его, сделав вид, что полностью ему доверяет. Ни на какое побережье он не поехал, зато не поленился проверить, дома ли его подопечный. Ну ничего, он еще им покажет, всем им покажет! Как только стемнеет, он поедет в Шерстон и разведает обстановку вокруг дома поэта. Какого черта печалиться об этой поганой переплетной мастерской, если ему удастся прибрать к рукам «дипломат» с деньгами?! А кроме денег, ему нужна только шлюха. Костлявая, бледнолицая сучка типа Сьюзен. Ведь в конечном-то итоге виновата во всем она одна. Господи, каких только страшных мук она не заслужила.
Фрэнк сделал добрый глоток пива, снял очки и протер толстые стекла. Тут-то он и сделался похож на прилежного, вдумчивого студента имеющего серьезные перспективы в будущем, каким, по мнению психологов, он и стал бы, если б очутился в нормальных условиях.
Джон Фитцпатрик в полицейских кругах пользовался славой умного и энергичного специалиста. Не стал он сидеть сложа руки и в этот день. Из Шерстона он позвонил в Бристоль, и ему сразу же сообщили, что человек, изнасиловавший Мэрион Сиджвик, три недели назад вышел на свободу, но по-прежнему находится под надзором. Однако это еще не все. Прошлой ночью он покинул дом своего опекуна в Таунтоне в черном «воксхолле» модели семьдесят девятого года. Фитцпатрик, который во время посещения Рэттлбоун коттедж решил, что приезжий поэт ведет себя слегка подозрительно, сразу же выбросил Уильяма Смита из головы и сконцентрировал все свое внимание на личности Фрэнка Коутса. Правда сперва ему еще предстояло отыскать пропавшую молодую женщину.
Пока его небольшая группа вела поиск на местности, а сам он ожидал подкрепления из Бристоля и Бата, объявился владелец мясной лавки Трэш и предложил услуги своей собаки. Если дать Денди понюхать какую-нибудь вещь из гардероба мисс Сиджвик, он без труда отыщет ее след. Фитцпатрик бросил недоверчивый взгляд на приземистого, жирного пса, которого, учитывая профессию хозяина, вероятно, кормили на убой. Громадные уши его, точно мокрые тряпки, висели по обе стороны морды, и, как показалось старшему инспектору, ему никогда в жизни еще не доводилось видеть таких тупых глаз. О чем он и не преминул заявить.
— Все дело в чутье, — парировал уязвленный Трэш. — Денди — чистокровный бассет, с феноменальным нюхом. Сам Шекспир упоминает эту породу в комедии «Сон в летнюю ночь».
— А что, у Шекспира был отличный нюх? Впрочем, олл райт, скоро из Бристоля приведут служебных собак, но вы, если желаете, можете попытаться. Поговорите с мистером Бентли, он найдет что-нибудь из одежды пропавшей.
Получив разрешение приняться за работу, мясник уже не чувствовал себя оскорбленным. Полчаса спустя он появился в Рэттлбоун коттедж и вместе с вызвавшимся помочь Уильямом Смитом затрусил вслед за фыркающим Денди. Похожий на гладкую сосиску, тот быстро добежал до зарослей ивняка и, остановившись на самом берегу, стал принюхиваться. Трэш бросился в воду, увлекая пса за собой, но на другом берегу тот след не взял.
— Похоже, она упала в воду! — крикнул Трэш.
Мортен кивнул. При свете сумерек он нашел на берегу обрывки оберточной бумаги и маленькую коробочку с подкладкой из красного бархата.
Примерно половина жителей поселка участвовала теперь в поисках Мэрион, и, услышав о подвигах Денди, Фитцпатрик направил людей вдоль реки вниз по течению. Им следовало бы поторопиться, ибо первый августовский вечер уже начал опускаться на Костволд.
Выйдя из автобуса в Малмсбери, Анита спросила водителя, когда отправляется рейс на Шерстон.
— Без десяти восемь. Но ты запросто можешь дойти пешком. Здесь всего-то миль пять, не больше.
«Наверное, он шутит», — решила Анита, забыв, что английская миля гораздо короче норвежской. И потому осталась ждать автобуса.
Маленький городок показался ей весьма экзотичным. Что до размеров, она могла сравнить его с Левангером, в остальном же сходства было маловато. Городишко расположился на холме, и как Анита ни старалась, ей так и не удалось найти хоть одно деревянное здание. Она медленно прошлась по улицам, тут и там присаживаясь на скамейку или отдыхая на зеленых лужайках. Товары в магазинных витринах выглядели так необычно, что временами она забывала о цели своего приезда. С удивлением разглядывала Анита выставленные в витрине одной лавки товары, посвященные королевской фамилии: на всем — на конфетных коробках, открывалках, шахматных досках, тарелках и рулонах туалетной бумаги — красовались изображения принца Чарльза и Леди Ди. Потом, когда навалилась усталость, мысли ее возвратились к отцу. До сих пор путешествие проходило так удачно, что угрызения совести больше не донимали ее. К ней пришла уверенность, что сегодня вечером она обязательно увидит отца.
Наконец Анита решилась зайти в паб утолить голод. Ей доводилось слышать, будто в английские пивные не допускаются люди младше восемнадцати лет, но никто даже и пальцем не пошевелил, чтобы вышвырнуть ее из заведения. Либо она умело наложила грим, либо возрастные ограничения не слишком строго соблюдаются в разгар туристского сезона. Поужинав, она осталась за столиком с бутылкой воды и тут обратила внимание на молодого парня в роговых очках, который время от времени косился на нее взглядом. Никогда раньше Аните не приходилось встречать такого привлекательного лица, и она совсем не заволновалась, когда парень поднялся и с кружкой в руке подошел к ее столику. Точно так же поступали молодые люди в виденных ею иностранных телефильмах. Если он хочет поговорить с нею, она ничего против этого не имеет. Во всяком случае, до сих пор ей не приходилось краснеть за свой английский.
— Привет, меня зовут Фрэнк, — он сел за столик прямо напротив нее.
— Меня зовут Анита, — эх, если б Хеге видела ее сейчас!
— Ты здешняя?
— Нет, я…
— Ты не похожа на англичанку, дарлинг.
Наверное, они все так друг к другу обращаются, не вкладывая в это слово особый, интимный смысл.
— Я шведка.
— И куда едешь?
— В Шерстон. Я жду… жду автобуса.
— В Шерстон? Мой Бог, да ведь мне тоже туда. Я могу тебя подбросить, — парень повернулся лицом к разноцветному окошку. Солнце скоро сядет. — Потом он улыбнулся Аните: — Я еду через полчаса, дарлинг.
— Отлично, — сказала Анита и улыбнулась ему в ответ.
Она была далеко не такая худая и бледнотелая, как Сьюзен. И пожалуй, несколько младше. Зато от ее белокурых волос исходил такой же мягкий свет, а открытым лицом она сразу же напомнила ему ту подлую тварь.
Как здоров, что Аните из Швеции надо в Шерстон! Никто не рассчитывает, будто пресловутый Фрэнк Коутс вернется в логово льва, но если рядом с ним в машине будет торчать эта мордашка, он будет чувствовать себя уверенней. Ему показалось, что в течение дня жизнь Малмсбери потекла как-то поэнергичней, и к тому же по городку поползли слухи о поисках какой-то девушки в окрестностях Шерстона. Даже если они ее найдут, следов грубого обращения все равно не обнаружат. В общем-то, они ни в чем не могут его заподозрить. Если б только не этот гад мистер Биксби! Рано или поздно мусора выяснят, что утопшую звали вовсе не Мэрион Сиджвик, и тогда эти ленивые свиньи без всякого компьютера запросто сумеют вычислить все остальное.