Вилла Рубейн. Остров фарисеев
Шрифт:
— Чему вы смеетесь? — спросила Кристиан.
— Вы, англичане, забавный народ. Этого делать нельзя, того делать не полагается — не повернешься, словно в крапиве сидишь. А если бы мне взбрело в голову пройтись с вами без сюртука, ваша гувернантка свалилась бы под колеса.
Смех его заразил Кристиан; пока они шли к станции, у них появилось такое чувство, что теперь они знают друг друга лучше.
Солнце уже скрылось за горами, когда маленький поезд тронулся и пополз вниз по склону долины. Всех сморило, а Грета то и дело клевала носом. Кристиан сидела в углу и смотрела в окно, Гарц изучал ее профиль.
Он пытался рассмотреть ее глаза. Он и раиьше замечал, что каково бы ни было их выражение, брови, выгнутые и довольно широко расставленные, придавали ее взгляду какую-то особенную проницательность. Он думал о своей картине. В лице девушки нет ничего характерного, слишком оно доброе, слишком лучистое. Только подбородок резко очерченный, почти упрямый.
Поезд дернулся и остановился; Кристиан оглянулась. У Гарца было такое ощущение, словно она оказала: «Вы мой друг».
На вилле Рубейн герр Пауль заколол ради дня рождения Греты весьма упитанного тельца. — Когда все гости наконец уселись, он один остался на ногах. Взмахнув рукой над накрытым столом, он крикнул:
— Дорогие мои! Ешьте на здоровье! Здесь вкусные вещи… Прошу! — И с хитрым видом фокусника, достающего кролика из шляпы, он снял крышку с супницы. — Суп… черепаховый, жирный, с зеленым жиром!
Он чмокнул губами.
За столом никто не прислуживал. Грета так объяснила Гарцу отсутствие лакеев:
— Это потому, что мая хотим подурачиться сегодня.
Красная и блестящая, как бокал, наполненный вином, физиономия герра Пауля излучала радушие. Он чокался со всеми и увещевал отстающих.
Гарц за спиной Греты украдкой передал мисс. Нейлор хлопушку, и маленькая гувернантка вдруг, с выражением шутливого ужаса на лице, дернула за ниточку. Хлопушка взорвалась, и Грета соскочила со стула. Скраф, испугавшись, вдруг оказался на буфете и попал передними лапами в тарелку с супом; он обернулся с таким видом, словно обвинял всю компанию в том, что оказался в неловком положении. Раздался взрыв смеха. Но Скраф не торопился вылезать из тарелки, он понюхал суп и, не обнаружив никакого подвоха, стал его лакать.
— Возьмите его! Возьмите его! — жалобно просила Грета. — А то он заболеет.
— Allons, mon cher! — кричал герр Пауль. — C'est magnifique, mais vous savez, ce n'est guere la guerre [16] .
Скраф, сделав отчаянный прыжок, опустился позади него.
— Ах! — вскрикнула мисс Нейлор. — Ковер!
Новый взрыв хохота потряс стол; рассмеявшись раз, они теперь могли остановиться, только насмеявшись вволю. Когда Скраф и следы его деятельности были удалены, герр Пауль взял разливательную ложку.
16
Ну же, мой милый! Это великолепно, но едва ли уместно! (франц.).
— У меня есть тост, — сказал он, размахивая ложкой и требуя внимания. Мы выпьем все вместе и от всего сердца. Предлагаю вылить за мою дочурку, которой сегодня исполнилось тринадцать лет… И в наших сердцах, — продолжал он, положив разливательную ложку и став вдруг серьезным, — живет память о той, которой нет сегодня с нами на этом радостном торжестве, и за нее мы тоже поднимаем бокалы от всего сердца, потому что она тоже была бы рада видеть нас веселыми. Я пью за мою дочурку, благослови ее бог!
Все встали, чокнулись бокалами и выпили; потом все замолчали, и Грета, по обычаю, запела немецкую песенку. На четвертой строке она сконфузилась и замолчала.
Герр Пауль громко высморкался и, взяв колпак, вывалившийся из хлопушки, напялил его на голову.
Все последовали его примеру. Мисс Нейлор досталась пара ослиных ушей, и после второго бокала она надела их с видом человека, приносящего себя в жертву ради общего блага.
После ужина наступило время вручения подарков. Герр Пауль завязал Грете глаза платком, и все по очереди стали подносить ей подарки. Взяв в руки подарок, Грета должна была отгадать, от кого он, в противном случае с нее полагался штрафной поцелуй. Ее проворные, ловкие пальчики бесшумно ощупывали подарки, и в каждом случае она отгадывала правильно.
Подарок Дони, котенок, вцепился когтями ей в волосы, вызвав веселое замешательство.
— Это подарок доктора Эдмунда, — сразу же догадалась она.
Кристиан заметила, что Гарц исчез, но вскоре вернулся запыхавшийся и преподнес свой подарок последним.
Подойдя на цыпочках, он вложил его в руки Греты. Это была маленькая бронзовая копия одной из статуй Донателло.
— О, герр Гарц! — воскликнула Грета. — Я видела ее тогда у вас в мастерской. Она стояла у вас на столе. Такая милая!
Миссис Диси наклонилась и, впившись в статуэтку своими белесыми глазками, прошептала: «Прелестно!» Мистер Трефри взял фигурку в руки.
— Оригинальная штучка! Думаю, стоит немало! Он с сомнением поглядел на Гарца.
Потом все перешли в другую комнату, и герр Пауль, сняв с Греты платок, завязал им собственные глаза.
— Берегитесь! Берегитесь! — кричал он. — Сейчас я вас всех переловлю.
И, расставив руки, он осторожно двинулся вперед, словно медведь на задних лапах. Но поймать ему не удалось никого. Кристиан и Грета прошмыгнули у него под руками. Миссис Диси увернулась от него с удивительным проворством. Мистер Трефри забрался в угол и, покуривая сигару, подзуживал:
— Браво, Пауль! Какой проворный! А ну, бегом! Грета, давай!
Наконец герр Пауль поймал Терезу, которая прижалась к стене и, растерявшись, тоненько попискивала.
Вдруг миссис Диси заиграла вальс «Голубой Дунай». Герр Пауль отшвырнул платок, свирепо подкрутил ус, окинул взглядом комнату и, обхватив Грету за талию, неистово закружился, ныряя и подпрыгивая, как пробка на волнах. Кузина Тереза с мисс Нейлор последовали его примеру, обе были чрезвычайно торжественны. Каждая (выделывала свои па, не обращая внимания на партнершу. Гарц подошел к Кристиан.