Вино фей
Шрифт:
Сесили Кассиди была разряжена по-королевски, Вирджиния соперничала с ней, но Черити, и она надеялась, что это не голос зависти, не понравилось ни платье мисс Сесили, ни наряд Вирджинии: чрезмерная роскошь бальных костюмов почему-то делала обеих девиц старше. Сами же платья напомнили Черити, брезгливо наморщившей носик, стиль барокко: много красивых деталей, а в целом безвкусица.
Черити торопливо устремилась в галерею менестрелей, надеясь занять место недалеко от сцены. Накануне она перечитала пьесу, сейчас жаждала посмотреть актёрскую игру, и горестно сетовала на медлительность
Это был настоящий удар для Вирджинии, ей пришлось идти в зал с отцом. У Черити, рассчитывавшей на дядюшку или кузена Флинна, не оказалось партнёра. Она поискала глазами Энтони, но он шёл в паре с мисс Фортескью. Мистер Остин Стэнбридж был с сестрой.
Тут Черити неожиданно протянул руку мистер Филип Кассиди. Растерянная, она оперлась на неё, и последнее, что она заметила перед входом в зал, был быстрый и немного заговорщический взгляд кузена Селентайна Флинна, который прошёл мимо неё в паре с сестрицей его сиятельства в первый ряд. Мисс Клэверинг была бесстрастна и молчалива, но смотрела на своего визави, как показалось Черити, с некоторой поверхностной благосклонностью.
Черити, оказавшись в седьмом ряду вместе с Филипом, несколько минут волновалась: ей казалось, что он пригласил её для того, чтобы поговорить о Вирджинии. Но Филип молчал, а потом раздвинулся занавес.
Черити в немом восторге следила за действием, шёпотом повторяя за актёрами любимые реплики. Некоторые артисты попадали в интонацию идеально, некоторые произносили фразы не так, как ей хотелось, и тогда она снова морщила носик. Но ближе к антракту Черити вспомнила о взгляде на неё Селентайна Флинна, и снова подумала о портрете. Неужели с ней рядом сидел тот, кто приказал его испортить?
Она осторожно бросила взгляд на Филипа. Он тоже следил за перипетиями спектакля, казался очень спокойным и несколько сонным. Под глазами его темнели круги от бессонницы, но, в общем-то, он выглядел как всегда. Они сидели в середине ряда, откуда были хорошо видны и сестрица Филипа с его сиятельством в третьем ряду, и Вирджиния с отцом в пятом. Черити видела, что Филип иногда переводил взгляд с Клэверингов на Хейвудов, но взгляд этот был достаточно безмятежен.
Вирджиния же, и это было заметно, почти не поворачивала голову к сцене, но не сводила глаз с ненавистной соперницы. Черити стало жаль её: Джин не умела управлять собой, и любое чувство ломало её едва ли не пополам. Клэверинг же, если, конечно, с его стороны был некий умысел, рассчитал ставку, как в висте. Нет лучшего способа показать равнодушие к девице, нежели ухаживать за другой. А если это ещё и её бывшая подруга…
Разговоры и шепотки, дошедшие до Черити в антракте, дали ей понять, что общественное мнение зло глумилось над мисс Хейвуд. Все заметили, что граф явно стал на сторону обиженной семьи, пригласив мисс Кассиди в зал и на первые два танца, и, как следствие, все почти не замечали Хейвудов.
Сэра
Черити же неожиданно спросила Филипа, что он сделал со свадебным портретом?
Филип после недолгого молчания вяло ответил, что его отнесли в гардеробную.
— Отец сказал, что он ещё пригодится. Для новой свадьбы. Тогда не придётся снова тратиться. Это логично.
Черити поняла, что он говорит о своём портрете. Молодые должны были обменяться ими перед свадьбой, да не успели. Но она спрашивала о другом.
— Я говорю о портрете Вирджинии. Кто-то в воскресение изрезал его.
Взгляд Филипа несколько секунд точно плавал в пространстве, но потом резко сфокусировался на её лице. Черити даже удивилась, насколько пронзительным и умным стал этот взгляд.
— Изрезан? — Филип, казалось, не удивился, просто чуть слышно повторил ею сказанное. Он подобрался, закусил губу. — Странно. И, как я понимаю, заподозрили меня?
— Это случилось, когда вся семья была в церкви. Утром портрет был цел, а в полдень служанка заметила в нём дыру. Вас все видели в церкви. Но считают, что вы могли послать лакея.
На высоком лбу Филипа прорезалась морщина. Губы брезгливо искривились.
— Ну, уж, — хмыкнул он, — что за вздор? Сводить счёты я предпочёл бы с оригиналом, а не с изображением, и своими, а не чужими руками. Да и что толку? Вы тогда меня успокоили. Я подумал, может, и вправду, это к лучшему? Девица, клявшаяся тебе в любви, но при первом появлении графа давшая отставку, и впрямь не лучшая партия. Я просто был глупцом, что поверил ей. Однако поумнеть никогда не поздно, — пробурчал он. — Но разумный человек не кромсает портреты. Да ещё в чужом доме.
Черити про себя подумала, что Филип, оказывается, тоже аристократ: он примерял ситуацию только на себя. При этом она не думала и не ожидала, что он признается: но просто хотела послушать его. Сейчас она поверила Филипу. Он ещё не преодолел боль и обиду, но очень хотел этого.
Пока они говорили, Черити заметила брошенный на неё мельком взгляд кузена, и пристальный, словно чем-то недовольный — его сиятельства. Стоявшая рядом с ним мисс Кассиди улыбалась ему, и время от времени бросала торжествующие взгляды на соперницу. Триумф её был полным.
С неприятным чувством Черити заметила миссис Стэнбридж и её дочь Шарлотт. Девица была в странном платье с нелепым вырезом на груди, и миссис Кассандра несколько раз прошлась с дочкой мимо его сиятельства. «Интересно, если бы граф уделил мисс Шарлотт Стэнбридж сверхдолжное внимание, посоветовала бы матушка дочке избегать его сиятельства, как посоветовала мне?», — пронеслось в голове у Черити.
После второго действия артистов долго не отпускали, но внизу уже слышались звуки скрипок и арф, и молодёжь потянулась в танцевальный зал, украшенный итальянскими гобеленами. Черити оказалась среди танцующих — Филип стоял рядом.