Винтервуд
Шрифт:
В тот вечер все казалось возможным, потому что, хотя Джонатан ушел еще до обеда, Шарлотта пребывала в состоянии крайней нервозности. Сначала она слишком много говорила, потом погрузилась в полное молчание. Она почти не прикоснулась к еде и не обращала никакого внимания на разговор Дэниела с сэром Тимоти. Десерт еще не был съеден, когда она выскочила из-за стола. Лавинии пришлось последовать за ней.
В гостиной она устремила свой странный пристальный взгляд на Лавинию и воскликнула:
— Нечего так внимательно на меня глядеть, мисс Херст. Вы весь обед не сводили с меня глаз.
— Простите, миссис Мерион, я вовсе не хотела этого.
— Вам непонятно, почему я не позволила мистеру Питу увидеться с моей теткой. Только потому, что он не слишком хорошо себя ведет в комнате больного человека, даже вы не станете этого отрицать. Без сомнения, намерения у него самые добрые. Но эта его бьющая через край энергия... — Шарлотта содрогнулась, как если бы чрезмерная энергичность раздражала ее столь же сильно, как должна была раздражать больную женщину. Однако Лавиния была убеждена, что Джонатона не пускали к тетке совсем по другой причине. Да и удастся ли Шарлотте это в дальнейшем? Джонатан не тот человек, которому можно помешать делать то, что он хочет. «Я могу подождать», — сказал он.
Впрочем, оказалось, что Шарлотта могла не беспокоиться. Леди Тэймсон в эту ночь скончалась.
С ней была при этом только Элиза.
Элиза не в силах была произнести ни одной членораздельной фразы даже много часов спустя. Уж после того как в доме побывал и удалился доктор Манроу, были отданы распоряжения относительно похорон, дверь в спальню закрыта, и маленький серебряный колокольчик на тумбочке возле кровати навсегда замолк.
Элиза говорила, что полюбила старую женщину и будет страшно тосковать по ней.
— Она помолилась, мисс Херст. Я никогда раньше не слышала, чтобы она читала молитвы. Наверное, она чувствовала, что пришел ее конец. Она сказала: «Ты была добра ко мне, Элиза». — Элиза поднесла к глазам подол своего фартука. — А потом начала шарить рукой возле шеи. Не знаю, то ли ей не хватало воздуха, то ли она пыталась нащупать распятие. Я однажды ухаживала за одной леди-католичкой, так она все время держала при себе распятие — я потому и вспомнила. Но ведь миледи не была католичкой, как по-вашему? Не может этого быть, если ее собираются похоронить в одной могиле с ее сыночком.
Когда Элиза рассказывала о ночной драме, вид У нее был уже более спокойный.
Возможно, мне все это только привиделось. В полутьме все казалось таким страшным. Я успела зажечь только одну свечу и, право же, ничего толком разглядеть не могла. Бедная леди. Хозяйка говорит, придется хоронить с кольцами на руках, потому что они сидят так плотно — не снимешь с пальцев. Я никогда не поймала, почему она не распорядилась распилить их прежде чем они так впились ей в кожу. Но она, бедняжка, так любила свои драгоценности. Она будет счастлива захватить хоть часть их с собой.
Из Лондона прибыли две дамы во всем черном, снять мерку с Шарлотты и Флоры для траурных платьев. Дэниел и Джонатан Пит, торчавший в доме дольше обычного, надели на рукава траурные повязки, Флору же превратили в маленькую черную ворону. Даже Эдварда заставили прицепить черный галстук-бабочку и надеть нарукавную повязку. Шарлотта собиралась отправиться на кладбище в длинной черной вуали. Возможно, подумала Лавиния, чтобы скрыть выражение своего лица, ибо, сколько ни пытайся, изобразить скорбь она была не в силах. Глаза ее буквально сияли от облегчения. Похоже, бедная леди Тэймсон умерла как раз в нужный момент.
Однако Джонатан, какие бы надежды он ни питал, по всей видимости, ничуть не был огорчен. Он изображал на лице скорбную гримасу, когда вспоминал, что так положено, но в основном оставался таким же громкоголосым и улыбчивым, как всегда, и все время находился где-нибудь неподалеку: то сидел в библиотеке у камина, то прогуливался по длинной галерее, то расхаживал по оружейной комнате или по саду.
Шарлотта сказала, что он уедет после похорон. Лавиния находилась в библиотеке, когда туда вошли Шарлотта и Дэниел. Она подыскивала книжки для урока Истории, который должна была дать Флоре, и, стоя на коленях за высокой кожаной кушеткой, разглядывала названия на корешках. Она собиралась сразу же дать знать о своем присутствии, но сильнейшее желание узнать о дальнейших планах Джонатона Пита заставило ее хранить молчание.
— До тех пор мы должны продолжать оказывать ему гостеприимство, — сказала Шарлотта. — Как это будет выглядеть, если мы откажем ему в этом?
— Пусть не рассчитывает на наше неизменное гостеприимство единственно потому, что он приходится тебе с какой-то стороны кузеном, — ответил Дэниел. — Мне этот господин не нравится. Мне не нравится его наглость. Я уверен, что он не испытывает никаких чувств к своей тетке. Мне он кажется совершенно бессердечным.
— Ну что ты, он совсем не такой! — воскликнул Шарлотта. — Разве ты не заметил, как он глядит на мисс Херст?
— Я еще не слепой, — коротко ответил Дэниел.
— Может, тебе именно поэтому и не нравится бедняга Джонатан?
— Если ты имеешь в виду, что мне не нравится похотливость, то тогда ты права.
— Мисс Херст что-то не жаловалась.
— Может, ее положение не позволяет ей жаловаться.
— А может, она не усматривает в этом какого-либо повода для жалоб. В ней есть что-то неизменно привлекающее мужчин. Разве ты этого не заметил, дорогой мой? — Голос Шарлотты звучал коварно, вкрадчиво. — Может, если должен убраться Джонатан, ей тоже следовало бы уехать.
— Она уедет, когда в ней не будет нужды. — Голос Дэниела прозвучал так жестоко и непререкаемо, что Лавиния начала себя спрашивать: уж не привиделась ли ей та нежная сцена в галерее? Но она помнила, что он употребил в тот раз слово «беспощадный». В данный момент он лишь проиллюстрировал, что имел тогда в виду. — Не будем больше говорить об этом, — закончил он разговор. — Вряд ли сейчас подходящее для этого время — ведь у нас похороны. Скажи, ради Бога, как долго ты намерена носить эти невероятно мрачные одежды?