Винтервуд
Шрифт:
— Флора нормальный ребенок! — убежденно воскликнула Лавиния.
— Нормальный! Это жалкое существо! — Шарлотта коротко засмеялась. — А теперь она еще отягощена всеми этими деньгами. Триста тысяч фунтов, а то и больше. Громадное состояние. Может, у вас были добрые намерения, мисс Херст, но вы оказали ей плохую услугу, поддерживая в моей тетке чувство жалости к ней.
— Но, миссис Мерион, я ничего подобного не делала. Жалости к Флоре я всегда испытывала меньше, чем каких-либо иных чувств.
Шарлотта нетерпеливо махнула рукой:
— Ах, только не уверяйте
— Миссис Мерион, я уже говорила, что не оказывала никакого влияния...
— Напротив, мисс Херст, оказывали, и очень большое. Особенно на представителей другого пола. Мне не разрешено каким-либо образом вас порочить. В моем собственном доме! Они говорят, я вас обижаю...
— Они? Кто это?
— Мой муж и мистер Пит. Они отказываются верить...
— Вы слушаете, что говорит вам мистер Пит? — прервала ее потрясенная Лавиния. — Интересно, в какой же степени Джонатан Пит считает для себя допустимым вмешиваться? Почему к нему прислушиваются?
— Это человек, игнорировать которого не так-то легко, согласитесь. Он говорит весьма убедительные вещи. Но не будем отклоняться от темы. И мой муж, и мистер Пит отказываются верить в то, что вы приносите несчастье...
— Несчастье! — прошептала Лавиния.
— Быть может, ненамеренно. Некоторые люди обладают такой аурой — она опасна. Я вижу ее вокруг вас. У вас есть способность предчувствовать события.
Странная туча, давившая на Шарлотту, коснулась и Лавинии. Шарлотта права. Она и в самом деле, сама того не желая, навлекла опасность. Джастин успел, правда лишь на миг, в этом убедиться...
— Ну вот, у вас самой испуганный вид, мисс Херст.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, миссис Мерион.
Шарлотта попыталась перейти на чисто деловой тон:
— Ну, разумеется, не понимаете. Дэниел говорит, что меня одолевают всевозможные фантазии. У меня всегда было слишком живое воображение. В этом отношении Флора пошла в меня. Вы должны бороться с ее истериками, мисс Херст. Если бы о моими боролись должным образом, когда я была молода, думаю, я теперь была бы крепче и, может быть, не страдала этими убийственными головными болями. — Она снова прижала пальцы к вискам, и Лавиния, внутренне содрогаясь, вспомнила жестокие слова Джонатона о том, что Флора унаследовала от матери ее безумие.
— Вот почему, когда Флора чрезмерно возбуждена, ей полезно дать несколько капель опия. Вы не забудете, мисс Херст?
— После похорон они, несомненно, принесли ей пользу, — признала Лавиния.
— Вот и я то же самое говорю. — Шарлотта встала. Она вновь оживилась. — Я сейчас же пошлю вниз Сильвию, мою обожаемую маленькую собачку. Стану ли после этого менее противоестественной матерью?
Лавинии очень хотелось расценить этот жест как искренний. Но, может, и Шарлотта смотрит на свою дочь как на наследницу, как на существо, к которому следует проявлять пусть запоздалую, но любовь?
Когда Лавиния вернулась в комнату Флоры, неприятный разговор не выходил у нее
Лавиния всерьез ощутила опасность. Она решила про себя самым внимательным образом следить за своей подопечной — столько времени, сколько сможет. После Рождества, если Джонатан Пит приведет в исполнение свою угрозу, ей придется позабыть о Винтервуде и его обитателях.
— Мисс Херст, те, кто отдают вам что-то, что сами любят больше всего, должны питать к вам настоящее расположение, как вы считаете? — требовательно спросила Флора.
— Да, ты совершенно права.
— Тогда, раз мама отдает мне Сильвию, это означает, что она меня все-таки любит. Я просто счастлива, ведь теперь такое множество людей меня любит! Вы, папа, мама, бабушка Тэймсон на небесах и, может быть, даже Эдвард. Мисс Херст, можно мне на Рождество сделать высокую прическу!
— Что это еще за вольности? На кого ты собираешься произвести впечатление?
— Так ведь... Саймон приедет домой. Он так важничает. И кроме того, — Флора отчаянно покраснела, — мне показалось, что мистер Буш смотрит на меня с некоторым восхищением. Если бы я могла выглядеть постарше... — Флора заметила, что Лавиния улыбается, и докончила фразу своим обычным наступательным тоном: — Видите ли, он слишком молод и застенчив для вас, но для меня это могло бы послужить началом!
— Боже мой, Флора, какие тайны раскрываются! Да пусть себе на здоровье мистер Буш сгорает от любви к тебе. Вам обоим это будет только на пользу.
— Мисс Херст! Я намеревалась только попрактиковаться на нем. Надо же обладать каким-то опытом во взаимоотношениях с противоположным полом.
— Весьма разумно.
— Он хотел посмотреть мои рисунки. Может быть, завтра, если день будет солнечный, мы могли бы спуститься к озеру с альбомами для рисования.
— Конечно. Давай разработаем план завоевания сердца мистера Буша!
Хотя пальцы у Флоры больше не приходили в движение и никто не был уверен в том, что это не плод ее воображения, ее отец все же решил, что ей надо показаться лондонским специалистам.
Поездка была предпринята ровно за три недели до Рождества. Элиза поехала, чтобы помогать поднимать Флору, а Мэри потому, что Флоре хотелось взять ее с собой.
Мэри еще никогда в жизни не ездила поездом. Она визжала от страха и возбуждения. Сначала она решила, что ее вырвет, потом заявила, что ничего такого уже не грозит. Элиза ее бранила, а Флора снисходительно улыбалась, как если бы была лет на двадцать старше Мэри.
— Какая мне будет от тебя польза, — суровым тоном произнесла она, — если ив Лондоне ты все время будешь скакать туда-сюда, как сейчас?