Виолетта
Шрифт:
– Ферн.
Он засмеялся.
– Вы забыли о моей гордости. Слова, наверняка, застрянут у меня в глотке.
– Если вы не сделаете этого, то будете постоянно сожалеть. Вы не можете оставаться единственным героем мелодрамы.
Выражение лица Джеффа мгновенно изменилось.
– Так для вас это всего лишь мелодрама, которую я разыграл, чтобы вызвать вашу симпатию?
Понимая, что допустила оплошность, Виолетта, неожиданно для себя, взяла Джеффа под руку. Его, судя по всему, тоже несколько шокировал этот жест.
– Пойдемте, –
Джефф по-прежнему не двигался с места.
– Ну, простите меня за слово «мелодрама»-. Мне не следовало произносить его. Но разве не глупо считать, будто вы не сможете сказать то, что думаете. Если ваши чувства достаточно сильные, вы обязательно должны поведать о них.
Джефф задумчиво зашагал рядом.
– И что, как вы полагаете, я должен сказать?
– Не знаю. Начните хотя бы с того, в чем только что признались мне.
– Но я вовсе не хочу, чтобы Ферн подумала, будто я говорю все это только из страха за ее жизнь.
– Тогда найдите повод сделать Ферн комплимент по поводу того, что, на ваш взгляд, ей хорошо удается: воспитание мальчиков, управление хозяйством или что-нибудь в этом роде. Поверьте, стоит только начать, а слова сами найдутся.
Джефф явно чувствовал себя неловко, идя под руку с Виолеттой, но, так же как и она, не пытался высвободиться.
– Почему я не замечал всего этого раньше? Ведь это же так очевидно.
Потому что был слишком поглощен своей ненавистью, подумала Виолетта. Впрочем, вряд ли стоило говорить об этом. Джефф и так все отлично понимал.
– Сейчас это уже не важно, – заметила Виолетта. – Главное, что вы, наконец, все осознали. И чем скорее вы откровенно поговорите с Ферн, тем будет лучше для вас обоих.
– Ну, нет, – рассмеялся Джефф. – Она решит, , что я преследую какую-то цель.
– По крайней мере, вам самому станет легче, – возразила Виолетта. – Это тоже немало. Какое-то время они шли молча мимо темных молчаливых громад богатых особняков. Трава и деревья скрывали бесплодные земли прерии, которая совсем недавно была родным домом для бизонов и вилорогих антилоп. Мерзлая земля мягко поскрипывала под ногами Джеффа и Виолетты. Вот уже и школа показалась. Скоро их прогулке наступит конец.
Рядом с Джеффом Виолетта не чувствовала холода. Она продолжала держать его под руку, но близости между ними не было. Откровения Джеффа, напротив, помогли ей понять, как много их разделяет.
– Вряд ли следует беспокоиться о том, что Ферн не поверит вам. Возможно, временами вы действительно говорите непозволительные вещи, но когда ваша семья нуждается в вас, вы всегда оказываетесь рядом с ними и делаете для них все возможное.
– Этого недостаточно, – возразил Джефф. – Родственники тоже делали для меня все, что было в их силах, и даже больше.
– Ничто не мешает и вам ответить
– Мешает. Я такой же сукин сын, как и мой отец.
Эти слова прозвучали с такой злостью, что Виолетта невольно остановилась, но Джефф увлек ее вперед. На фоне гор уже вырисовывались знакомые очертания школы.
– Надеюсь, вы не очень замерзли? – спросил Джефф. – В следующий раз я обязательно возьму экипаж.
– Мне понравилась прогулка. По-моему, замерзли скорее вы, – ответила Виолетта, пытаясь высвободить руку, чтобы вернуть ему пальто.
Однако Джефф не позволил этого сделать, а положив ей на плечо свою руку, повернул лицом к себе.
– Не пойму, зачем вы теряете со мной время. Вам я говорил еще более ужасные вещи, чем Ферн.
– Я не…
– Но я все равно очень благодарен вам за это. Возможно, у меня никогда больше не хватит мужества заявить подобное, поэтому не перебивайте. В вас есть нечто такое, что отличает вас от всех знакомых мне женщин. Я часами размышлял над этим, но так и не сумел найти объяснения. А теперь, ко всему прочему, я стал еще и мечтать о вас.
По телу Виолетты разлилось приятное тепло. Слишком долго она ожидала услышать от Джеффа что-то большее, чем простые комплименты. Эти слова бальзамом пролились на ее душу.
– Вам кто-нибудь говорил, насколько вы очаровательны? – продолжал он. – Вы, наверняка, полагаете, будто самое главное ваше достоинство – это волосы. На самом деле – это ваши глаза. Они такого насыщенного синего цвета, что кажутся почти фиолетовыми. Вы из-за них получили свое имя? Виолетта молча кивнула.
– Глаза составляют изумительный контраст с вашими волосами. Впрочем, в вас все вызывает восхищение, начиная от великолепной фигуры и кончая мягкостью вашей кожи.
Сняв перчатку, Джефф дотронулся до ее щеки. И Виолетта вдруг прижалась к его руке, чувствуя тепло и силу его ладони. Она ни за что на свете не призналась бы Джеффу, какие мысли и мечты одолевали ее последние недели. Его комплименты, разумеется, волновали Виолетту, но ей хотелось чего-то большего.
– Я понимаю, что наговорил вам о янки ужасные вещи, но теперь все изменилось. Вы обладаете даром понимать людей и умеете сострадать им. Все это делает остальные мелочи совершенно незначительными. Признаться, раньше я никогда не испытывал к женщине подобных чувств.
Их губы встретились в долгом чувственном поцелуе, от которого земля поплыла под ногами Виолетты. О, это уже было не случайное прикосновение! Джефф целовал ее с удовольствием и знанием дела.
Его рука скользнула на затылок Виолетты, не давая ей отстраниться, а губы словно пленили ее губы. Виолетта даже задрожала, когда Джефф провел по ним кончиком языка. Боже, до чего это было прекрасно! Язык Джеффа на секунду замер, затем с силой раздвинул ее губы и полностью завладел ртом.
– Неужели никто не целовал вас так раньше? – спросил Джефф.