Vip-зал
Шрифт:
Кухонная обстановка состояла из двух деревянных стульев и шаткого стола. На столе пепельница без окурков, две пустые коробки из-под пиццы и наполовину пустая бутылка виски, «Лагавулин». В холодильнике ничего, кроме четырех банок энергетика и трех пирожков в морозилке.
Они вытащили все ящики и открыли шкафы, но и здесь бросалась в глаза исключительная экономность хозяина. Несколько ножей и вилок, четыре тарелки и семь стаканов. Все.
Не было даже тряпки, чтобы вытирать мебель.
Тедди открыл шкаф под мойкой, там обнаружилось мусорное ведро с мешком. Он достал мешок и стал разглядывать его в свете кухонной лампы: пара картонок, две пустые банки из-под «Ред Булла». Тедди засунул руку в пакет и обнаружил кое-что еще. Обертку от жевательной резинки, два чека из такси, пару рекламок, скомканную липкую ленту и упаковку из-под замороженного пирога. Также он вытащил три плоские коробочки с надписью «Фентанил Сандоз». Они были пусты.
Все это время Эмили стояла рядом с ним.
– Что ты думаешь? – спросила она, когда Тедди закончил с мусором.
– Интересные дела, – сказал Тедди тихо, кивнув на пакеты. – И говори потише.
– Почему?
– Могли оставить прослушку. Так часто делают. Чтобы знать, если что-то случится.
Он сдержал порыв ей нагрубить. Все-таки она поумерила гонор, когда позвонила ему во второй раз.
Они вошли в комнату. На потолке висела голая лампочка, которая еще не успела как следует разгореться, на полу стояло два массивных торшера, довольно потрепанных.
– Пока я сидел, вся страна явно крепко подсела на этот развод с «экономными» лампами.
– Они экологичные, знаешь ли. Ты когда-нибудь слышал об экологии?
– Давай без сарказма. Им нужно минут пятнадцать, чтобы нормально разгореться. В этой стране люди уже и так живут в вечных сумерках, нам нужно больше света, а не наоборот.
Они огляделись вокруг.
В одном углу была двуспальная кровать, кажется, качеством получше, чем остальная мебель: с толстым основанием и гидроматрасом. Простыни, однако, не блистали чистотой, они выглядели изношенными и засаленными. Покрывало комком валялось в изножье. Эмили нагнулась, чтобы поднять его.
– Нет, – прошипел Тедди, – не трогай его, здесь может быть куча следов, которые мы не видим.
Рядом с кроватью стоял стеллаж, он обрамлял кровать как дополнительная стена. Но книг на нем не было, вместо этого полки, кажется, служили увеличенной моделью прикроватного столика. Тедди нашел пачку сигарет, зажигалку, упаковку презервативов, пару таблеток, лежавших отдельно, и пачку «Золофта». Еще там были две ручки и пара наручников.
Эмили прищурилась.
– Думаешь, пора отсюда валить? – тихо спросил Тедди.
Эмили показала на большое зеркало на стене:
– Тот, кто здесь живет, похоже, любит на себя посмотреть.
Она не собиралась уходить. Он указал ей на потолок, где тоже висело зеркало.
– Тот, кто здесь живет, похоже, любит рассматривать себя со всех сторон в процессе.
Также в комнате были маленький диванчик, кресло и стеклянный столик. На тумбочке напротив дивана телевизор. Стены голые, на диване и кресле нет ни подушек, ни пледов – ничего, что могло бы сделать комнатушку немного уютнее.
На стеклянном столике стояла бутылка чистящего средства. Рядом лежал клочок бумаги с беспорядочными каракулями. В записях можно было разобрать цифры, электронные адреса, отдельные слова и пару мелких рисунков – такие царапаешь, когда тебе скучно.
Тедди провел пальцем по стеклу и, взглянув на палец, заключил, что поверхность была чистой.
Он наклонился. На полу лежала открытка.
Он поднял ее и попытался разобрать корявый почерк. Унылая лампа наконец-то засветила нормально, и он смог прочесть, что открытка была адресована Польонену. Штемпель стокгольмский.
«Ты у меня на крючке, Филип, не забывай. И я велел тебе прекратить. Твой АА.», – прочитал он на карточке.
Тедди поднял глаза на Эмили. Она выглядела усталой, волосы, которые весь день были аккуратно заправлены за уши, выбились и свисали на лицо. Он перевернул открытку, и Эмили тоже наклонилась ближе. На лицевой стороне была фотография белого кролика с красными глазами.
Тедди Тихо произнес:
– Пусть Ян, который не хочет сказать свою фамилию, или кто-то еще из «Редвуд» приедет сюда завтра и хорошенько обследует все здесь при дневном свете. И эту открытку нужно проверить.
Тедди снова прошел в кухню. Он отложил упаковку из-под «Фентанила» в сторону от остального мусора. Затем взял в руки скомканную липкую ленту и начал ее разворачивать.
– Его держали здесь.
– Филипа?
– Кого еще-то? Не могу сказать, как долго и с какого дня, но его точно держали здесь.
– Почему?
– «Фентанил». Знаешь, что это такое?
– Понятия не имею, но можно посмотреть в аптечном справочнике.
– Не нужно. Я знаю. Посмотри-ка сюда, видишь, «трансдермальный пластырь». Его используют при сильных болях. Лепишь прямо на кожу, и он выделяет морфин или что там в них используют. Обычный побочный эффект – сильная усталость. Три пустые упаковки в мусорке. Если кому-то прилепить сразу три таких пластыря – можно палить из пушек у него над ухом, а он даже не пошевелится во сне. Так работают профи.
– Ясно, но откуда ты знаешь, что Филип был здесь? Человек, который здесь живет, мог использовать этот пластырь для собственных нужд.
– Точно, пластырь сам по себе не доказательство. Но глянь-ка сюда.
Тедди протянул ей скомканную ленту, она вся слиплась, но Тедди удалось почти полностью ее распутать.
– Видишь?
– Нет. Липкая лента?
– Да, именно. Посмотри внимательнее.
Эмили наклонилась ближе.
– Лучше объясни. Я ничего не вижу.
– Вот здесь, крошечные волоски на липкой стороне. Это не с головы волосы и не от какого-нибудь животного. Не лобковая шерсть, даже не ворсинки с ткани. Эти волоски больше всего похожи на щетину. Я думаю, этой лентой кому-то, скорее всего, Филипу, заклеили рот.