Вираж бытия
Шрифт:
– А под какой патрон?
– Под 7,92х57 Mauser. И еще ленту металлическую к нему нужно предусмотреть.
– Да, тут тоже не будет проблем, – покивали представители DWG.
Михаил Васильевич улыбнулся.
LMG-14 был самым недооцененным пулеметом Первой Мировой войны. Представлял собой переработку MG-08, то есть, Максима. Только очень глубокую. Из-за чего без патронов в авиационной версии весил 9,6 кг. Долго мимо него проходили мимо. Только к концу войны начали использовать его пехотную версию. С сошками и обычным прицелом. Такой агрегат с лентой на 250 патронов весил 23 кг. В те годы это считалось очень тяжелым. Так как в моде были Мадсены и Шоша с маленькими коробчатыми магазинами и Льюисы с диском на 47 патронов. Хотя для ручного пулемета с лентой на 250 патронов он весил нормально.
Фрунзе же, когда ознакомился с оружием, то прям сразу за него уцепился. Очень приличный «ствол». Если, конечно, к нему подходить как к пулемету, а не к модному ружью-пулемету, то есть, по сути, тяжелой автоматической винтовке.
– От компании Mauser нам потребуется завод по производству пистолет-карабинов на основе Mauser C96 под патрон 9х19 Para. Ствол – 140 мм. Вместо деревянной кобуры-приклада – откидной металлический приклад. Отъемный коробчатый двухрядный магазин на 20 патронов. Передняя рукоять для лучшего удержания. Основная рукоять как у «Люгера». Переноска на плечевом ремне, крепящегося на двух антабках. И самое главное – этот пистолет-карабин должен иметь два режима стрельбы: очередь и одиночный.
– Нам потребуется время, – потерев висок глава делегации Mauser.
– Мы бы были очень заинтересованы в такой доработке вашего пистолета-карабина. Думаю, вы и сами знаете, как он популярен в Союзе.
– Может быть вас заинтересует пистолет-карабин на основе Luger P-08? – спросил глава делегации DWG.
– Мы посчитали, что он не пригоден для автоматической стрельбы. По ряду параметров.
– Может быть вас заинтересует артиллерийская модель нашего пистолета? Это, по сути пистолет-карабин для вооружения артиллеристов.
– В принципе это обсуждаемо. – чуть помедлив, произнес нарком. – Давайте так. Патрон 9х19. Приклад трубчатый Т-образный, нескладной. Деревянное цевье. Самозарядный режим работы. Попробуем сделать легкий карабин. И посмотрим сколько он будет стоить. После чего решим – производить его или нет.
– Разумеется, – охотно закивал представитель DWG.
– Дальше. Нас крайне заинтересовала винтовка Mauser Tankgewehr M1918. Сильно смущает только патрон, а точнее его закраина. Мы хотели бы, чтобы вы переделали патрон или использовали.50 Browning. И уже под него довели винтовку. Ее кстати, тоже нужно немного доработать. Поставить трубчатый подпружиненный приклад с дополнительной резиновой накладкой, дульный тормоз-компенсатор и ручку для переноски.
– Хорошо, – без лишних возражений произнес глава делегации фирмы Mauser.
– Также нас заинтересовал карабин винтовки Mauser 98b. Но наши исследования показали – его требуется немного довести. – Произнес Фрунзе, а потом выдал им по сути описание Spanish FR8 Mauser, только с нормальной ручкой затвора и под патрон 7,92х57.
– Ох… – покачал головой представитель фирмы.
– Возникнут сложности?
– Юридически – да. Столько всего разрабатывать и дорабатывать. Как бы англичане с французами на нас не насели?
– Так вы переводите сюда инженеров, в отпуск на отдых, например, в Крым. И работайте в спокойном режиме.
– Вас интересуют только эти оружейные системы?
– Разумеется, это только начало. Но, пока да. Ну и патроны. Мы хотели бы, чтобы вы построили нам три завода для выпуска 7,92x57 Mauser и по одному заводу для 9x19 Para и того патрона, который вы сделаете или выберете для тяжелой винтовки.
Еще немного поговорили.
После чего выяснилось, что фирмы готовы на все условия Союза, только не смогут добыть необходимых инвестиций под разумный процент.
– То есть, вы хотите, чтобы вас кредитовал Союз?
– Да, – закивали представители компаний.
– Вас устроит кредит под 5 % годовых с погашением продукцией компании, отпускаемой по себестоимости?
– Михаил Васильевич! – вмешался Милютин. – Вы думаете, что у нас есть деньги для кредитования зарубежных компаний?
– Я уверен Николай Александрович, что у нас найдутся деньги для строительства новых и очень важных военных заводов в Союзе Советских Социалистических республик. Тем более, что компании, которым станут принадлежать эти предприятия, будут нашими.
Поругались.
Зарезали карабин. Точнее не зарезали, а отложили, как и пистолет-карабин от DWG. На посмотреть и подумать. В остальном же Фрунзе продавил подписание контрактов. Тем более, что Дзержинский и Троцкий оказались всецело на его стороне.
Ставить эти заводы все запланировали по реке Каме, где с подачи Фрунзе, Иван Гаврилович Александров уже занимался проектированием каскада ГЭС. И не только по самой Каме, но и по ее притокам.
Пятаков и другие сторонники ускоренной индустриализации Украины противились этому проекту. Они продавливали сооружения ДнепроГЭС. Но Фрунзе как нарком по военным делам, пользуясь своим правом вето, полученным 12 июня, зарубил этот проект. Мотивировав это тем, что вокруг такой большой электростанции придется разворачивать массу промышленности, включая военной. А на Днепр за последние 10 лет выходили и немцы, и поляки, что делает эту промышленность очень уязвимой в случае войны.
С ним, конечно, не согласились. Но право вето – это право вето.
Да, этот шаг переводил украинскую партийную организацию в верные союзники Сталина. Но Михаил Васильевич не мог пойти им на такие уступки. Слишком велики геополитические риски. Тем более, что расследование Дзержинского давало Фрунзе руки много козырей…
Глава 9
1926 год, июнь 28, Москва
– Его надо брать! – хмуро и решительно произнес Дзержинский.
– Ты ведь понимаешь, во что это выльется? – чуть помедлив спросил Фрунзе.
– Ты сам читал признательные показания Ягоды. Он пожирает революцию изнутри. Он…
– Он просто Робеспьер. Одна из его форм. Он просто стремится установить личный диктат, подменив Советы личностью. Его отличие от Робеспьера только в том, что сам выступать не умеет. Из-за чего не может пока действовать открыто. Пока – ключевое слово.
– Робеспьер… – покачал головой Дзержинский.
– Если мы сейчас его арестуем, то спровоцируем новую Гражданскую войну. Что в текущей политической обстановке ставит жирную точку на революции в целом. Интервенты сейчас будут не такими вялыми, как несколько лет назад.