Вираж бытия
Шрифт:
Всему личному составу уже удалось выдать новое обмундирование, включая сапоги. Ради чего пришлось особенно постараться. Причем гимнастерки Фрунзе снял не только с себя, но и с личного состава этих подразделений, заменив на френчи. Кроме того, оснастил бойцов Y-образными портупеями, каски Адриана ну и так далее. Выскребая все, что можно буквально отовсюду. Все самое лучшее.
С вооружением дела обстояли точно также.
Исправных пулеметов МТ-25 остро не хватало, да и быстро «выгрести» их из других частей не получалось. Поэтому он шел только в первое отделение пехотного взвода. Остальные два закрывались пулеметами Шоша. Фрунзе хотел поначалу им пулеметы Льюиса выдать, но их даже сотни не удалось набрать. А закупить быстро не получалось.
Также в штате присутствовали пулеметные взвода и роты для усиления соответственно батальона и полка. Им выделили классику – Максима на станке Соколова. Так что, все четыре пехотные дивизии удалось полностью «упаковать» пулеметами. Каждая из них имела 81 пулеметов МТ-25, 162 пулеметов Шоша и 72 станковых пулеметов Максима [54] .
Нарком «наложил лапу» почти на все самозарядные винтовки Федорова, а он их именно так переквалифицировал. И сосредоточил в одной из дивизий, что позволило перевооружить в ней всех рядовых стрелков. В остальных же дивизиях выдавал кавалерийские карабины образца 1907/1910 года. Да, они были без штыка. Но бонусы, которые они давали из-за существенно уменьшенной длинны превышали все их недостатки.
54
Итого на пехотную дивизию приходилось 243 ручных пулеметов и 72 станковых. Для сравнения по штатам 04/41 стрелковая дивизия РККА насчитывала 116 ручных пулеметов и 54 станковых.
Параллельно заказал Сестрорецкому оружейному заводу разработать комплект для модернизации карабина в частях. Он должен был включать в себя короткий, складной, игольчатый штык с креплением к ложу хомутом да упором и новый курок с более удобным предохранителем [55] . Все остальное оставалось старым. Разве что ложе чуть дорабатывалось, но уже в армейских мастерских по мере поступления и монтажа комплектов. И к июню эти комплекты уже не только поступали, но и ставились. По документам чуть за две тысячи «стволов» переделали.
55
Вместо стандартного диска кольцо, которое умельцы достаточно массово в XXI веке на охотничьи карабины ставили. В том числе и посредством крепления кольца сваркой, вместо отрезанной оригинальной «таблетки».
Также Фрунзе начал формировать отдельные роты автоматчиков, вооружая их пистолетами-пулеметами Thompson. Хотелось бы, конечно, чем-то под 9x19 Para. Но немцы нужный объем своих MP-18 поставить не могли в сжатые сроки, так как не имели возможности их производить выше сильно ограниченных квот. Поэтому пришлось закупать то, что есть. И к июню уже получилось при каждом пехотном полку создать по роте таких вот «автоматчиков».
Не забыл Михаил Васильевич и про гранаты. С ними в СССР тех лет был полный абзац. Пестрый цирк и зоопарк на выезде. Но кое-что подходящее на складах обнаружить удалось. В первую очередь его привлекли германские Stielhandgranate – те самые знаменитые «колотушки» или «толкушки» времен Первой и Второй Мировых войн. Их-то он и пытался запустить в производство на Подольском патронном заводе. Конструкция этой «колотушки» была простой донельзя. Поэтому к июню уже начались испытания, обещая к июлю-августу серийное производство.
Да, приходилось использовать массу всего «дендрофекального». Ну а что поделать? Другого-то не было. И «сразу хорошо» он сделать не мог. На это у него просто не оставалось времени.
– Время. Время. Время.
С артиллерией все выглядело и лучше, и хуже одновременно.
С одной стороны – все было просто замечательно.
Каждый полк имел по батарее из четырех 76-мм полковых пушек [56] . Каждая дивизия – по дюжине 107-мм полевых пушек [57] , сведенных в дивизион. А корпус получил тяжелый и легкий артиллерийский полк, вооруженные 152-мм гаубицами [58] и теми же 107-мм пушками, что шли на дивизию, соответственно. Плюс батарея тяжелых 152-мм пушек [59] .
56
76-мм противоштурмовые пушки образца 1910 года. Перевозились 2 лошадей.
57
107-мм полевая пушка образца 1910 года. «Шнейдер». Перевозились 6 лошадей.
58
152-мм гаубица 1909 года. «Шнейдер». Перевозились 8 лошадей. Всего 36 гаубиц на артполк.
59
152-мм осадная пушка 1910 года. «Шнейдер». Перевозилась двумя возками, каждый везла 5 пар лошадей или небольшой трактор.
С другой – плохо. Так как выучка личного состава оставляла желать лучшего, что в артиллерии было особенно заметно. Плюс требовались срочные работы по доработки выбранных артиллерийских систем. И раньше сентября-октября их вряд ли получится выполнить. Более того – это минимальный и крайне оптимистический срок. Да и со снарядами все было не ладно. Приходилось осторожно проверять каждый на пример снаряжением мелинитом, который имел очень небольшой срок хранения. И такие боеприпасы, несмотря на свое наличие, представляли большую опасность для стрелков, чем для противников.
Минометов пока не было. И раньше осени, край августа, не будет.
Кавалерии – всего полк. Для разведки и охранения. Больше добыть не удалось, да и не требовалось. Наравне с ним был сформирован легкий пехотный полк – на велосипедах без артиллерии. Две мотоциклетные роты. И небольшой АБТ кулак.
Небольшим, правда, он был по меркам самого Фрунзе. Для Союза так и вообще – весьма представительным.
Его ядро – танковый батально из 28 танков Renault FT-17 и «Русский Рено». Плюс три батальона, укомплектованных пушечными бронеавтомобилями «Ланчестер» да пулеметными «Остин». Больше «брони» выбить не удалось. Предлагали только английские «ромбы», каковых числилось более четырех десятков. Но Михаил Васильевич с ними связываться не стал. Себе дороже.
Остро не хватало грузовик для организации хоть какой-то мотопехоты сопровождения. Но тут он поделить ничего не мог. Все что удавалось найти, уходило обозным службам. Это было важнее.
Еще удалось развернуть небольшой авиаотряд для разведки и связи. Ну и так – по мелочи всякие прочие подразделения.
Оставалось это все притереть, утрясти и навести порядок. Ну и нормально погонять, чтобы они всем этим хозяйством научились пользоваться…
– Ну как тебе орлы? – спросил Фрунзе у Буденного, которого прихватил с собой на очередную инспекцию.
– Выглядят справно, – пригладив усы, заметил знаменитый командир 1-ой конной армии. Но без особого огонька.
– Все дуешься?
– Дуется мышь на крупу.
– Вижу же, что недоволен.
– Не спеши хоронить кавалерию. Я это говорил и на том стою. Но нарком ты, а не я.
– И как ты предлагаешь решать «австрийский синдром»? Или скажешь, что в годы Империалистической войны Франц-Иосиф в первый же год войны не лишил свою кавалерию конского состава? Миллионы лошадей положил. Раз – и гордые кавалеристы стали простой пехотой.
– То по дурости.
– А если по уму, то сейчас видишь сколько ручных пулеметов?
Буденный нахохлился. Нарком начинал заново проигрывать «старую пластинку», которой мучал его уже несколько месяцев. Возразить Семен Михайлович не мог. Однако и согласиться не желал.
– Ну вот. Опять надулся. Я ведь не просто так тебе это говорю. Дело у меня к тебе есть.
– Что за дело?
– Слышал о немецких штурмовиках?
– Кто же о них не слышал?
– Славно дрались?
– Я с ними не сталкивался, но сказывают – молодцы.