Виражи Судьбы
Шрифт:
— Первый же патруль загребет нас за аморалку, — засмеялась девушка, пытаясь выпрямиться и встать на ноги.
— Брось, мы же быстро!
Он засунул руку в пакет, пошарил и извлек на свет синие ажурные бикини.
— Боже мой, — закатила глаза Хэлл.
— Давай ножку.
Он аккуратно растянул эластичное кружево, чтобы не порвать о тонкий каблук.
— Другую!
Действо повторилось.
Затем, мужские пальцы потянули ткань кверху по ее длинным ногам — выше и выше, пропадая под подолом длинного платья и бесстыдно задирая этот подол, чтобы любовно
Хэлл только ахнула, покачнувшись и взмахнув руками, которые он одну за другой он продел в рукава, добытого из того же пакета топика, и принялся застегивать бесчисленные пуговки.
Получалось у парня плохо, но делал он это с явным удовольствием.
Хэлл разглядела выражение его лица и рассмеялась.
— Давай, я сама! Там еще шорты и балетки… А ты пока джинсы надень — я тебе помогать не стану!
Алекс согнулся в три погибели, чмокнул ее в голый пупок и, вытряхнув на капот шмотки из своего пакета, принялся разоблачаться, ничуть не стесняясь света фар, в котором стоял.
Без помощников Хэлл закончила переодевание очень быстро, и сидела в машине, наблюдая за Стормом. По ее ощущениям танцы уже начались: немного кружилась голова, частило сердце и что-то странное происходило с горлом, с голосом. Кроме Перье девушка ничего не пила и толком так и не поела, но сегодняшний вечер стоил того, чтобы поголодать.
Что-то с ней происходило…Нервничая, находясь почти на грани эмоционального срыва, она с изумлением почувствовала знакомую щекотку открывающегося голоса, разогретых, пластичных связок. Неужели?..
Неужели надо было переспать с этим северным оленем, чтобы… вернулся голос? Ей было немного неловко, немного смешно. Совсем немного.
Алекс ей нравился… или чуть больше, чем «нравился».
Но она его использовала — и на Коачелла, и сегодня…
Вот только вины не чувствовала.
Совсем.
— Нет-нет! — запротестовала Хэлл, заметив, что парень натягивает несвежую футболку. — Лучше оставь рубашку, только рукава закатай!
Она выскочила из машины и принялась ему помогать, забыв, что пообещала этого не делать.
— Бог мой, какая ты… дюймовочка, — Алекс влюбленно смотрел на нее с высоты своего роста.
— Да, в балетках я вам по пупок, мистер Хайтауэр*! Зато ем мало, и нести не тяжело.
— Это предложение о сотрудничестве? — шутливо осведомился Алекс, поднимая бровь.
— Да, если не возражаете, мистер!
— Совсем не возражаю, — смеясь, ответил Алекс, раскрывая ей объятья.
Хэлл хихикнула, подпрыгнула и повисла на его крепкой шее.
Он легко подхватил ее и строго сказал:
— И не думай, что отпущу! Надоешь — съем.
И полушутливо стал целовать ее в шею, слегка прикусывая сладкую кожу.
— Эй, — захохотала Хэлл, отталкивая его голову, — ты обещал танцы, врун!
__________________________________________________
*high tower — высокая башня, небоскреб
Эпизод 19
Без тебя сегодняшние чувства
были бы лишь обрывками вчерашних.
После двух маргарит и марафона хастла, где Хэлл отжигала так, что Сторм, пытаясь за ней успеть, только похохатывал и щелкал языком, она внезапно затихла и стала пробираться к выходу с танцпола.
— Устала? — поймал он девушку за плечи.
— Есть немного, — Хэлл обернулась и прижалась лицом к его груди.
Его сердце пропустило удар.
В этот момент зазвучала Dont You Worry Child — танцпол взвыл и засвистал, а девчонка аж подпрыгнула. Сторм поймал ее обрадованный и зовущий взгляд. Он понял — эта композиция заводила и его. И помимо всего прочего, теперь она тоже была одним из напоминаний о Коачелла…
Парень подхватил Хэлл и потащил обратно в толпу.
Они сходились-расходились, двигались в унисон; он прижимал ее к себе, чувствуя в руках жизнь ее тела, кружил и подбрасывал как ребенка. А она и была в этот момент ребенком — счастливо смеялась, уже не пытаясь поймать очередную улетевшую заколку. Освобожденные пряди вырывались и жили сами по себе, становясь разноцветными в свете прожекторов. Хэлл полностью отдавалась танцу, словно нанизанная на звучащую мелодию и ритм.
Здесь не было папарацци и оголтелых фанатов, здесь ничто не мешало ему быть с девчонкой самим собой. Понты «Рузвельта» закончились, и ему стало просто, легко и весело, как давно уже не бывало с женщинами, которые ему нравились. Парень чувствовал себя так, словно оказался у себя дома, в Стокгольме. Но внутри этого легкого приятельского веселья — и он хорошо это ощущал — уже жила совсем другая, немного пугающая его, связь.
Сторму хотелось ее не только для пиара, фотосессий, тому подобного, и — нет, не трахнуть… вернее, не только этого… Желание физической близости постоянно напоминало о себе в тесных джинсах, но изнутри грудную клетку парня распирало и иное, почти забытое ощущение.
Ему нужны были ее чувства и эмоции, предназначающиеся именно парню из Седр*, а не «звезде экрана». После последнего расставания, он думал, что с людьми его круга такое уже невозможно. Хотя, Хэлл в его круг еще не входила…
Композиция закончилась — все захлопали.
Алекс вдруг обнаружил, что вокруг аплодировали и улыбались … им двоим! Поняв, что не узнан, а хлопают именно за танец, он расслабился, и с интересом стал наблюдать за реакцией Хэлл.
Счастливая, она смеялась и била в ладоши в ответ, прижимаясь к нему спиной, будто ища поддержки. И вдруг — вложила два пальца в рот и свистнула, как пацан! Вероятно, хотела положить конец неожиданной овации, но вместо этого только вызвала новую волну эмоций!